Часть
Алик - тяжелый человек, который отличается от всех людей, с которыми я общался раньше. Но прожив с ним, грубо говоря, неделю, я понял, что иногда просто нужно присмотреться к человеку. И это не пустые слова, пусть это только мои наблюдения, но я почти уверен, что за этой строгостью скрывается совсем другой человек. Своим «я так сказал» он просто хочет привлечь и показать свою значимость, чтобы ты слушал и смотрел только на него. Даже в какие-то секунды становятся прозрачными все его действия. Грубость на словах очень отличается от его нежных прикосновений. Казалось бы, он мог уже давно получить то, чего потребовал вначале, а вместо этого он словно приручает меня. И это, черт побери, действует! Мне не противно поцеловаться с ним, даже если перед этим он… Да и сам процесс минета в его исполнении вызывает только возбуждение. А вчера впервые я возбудился, когда увидел его голым. Просто голым! Я, наверное, схожу с ума! Что же будет через месяц?
***
Пошла вторая неделя проживания, когда я понял, что мне чего-то не хватает — в его доме не было сладкого. А для меня, сладкоежки, — это проблема века. И решать ее я стал обеденными вылазками в ближайший от работы супермаркет. И вот в один из таких походов меня окликнули:
— Эй, ты! Блондин! — оглядевшись по сторонам, я увидел в припаркованной возле офиса машине фурию-сестру Алика. Я удивленно огляделся по сторонам, проверяя, не зовет ли она кого-то другого. — Ты-ты! Парень из ванной.
Я чуть не выронил на асфальт все свои покупки. Пришлось быстро подойти, чтобы она не орала на весь паркинг.
— Добрый день, вы что-то хотели?
— Хотела, дорогой. Садись, нужно поговорить.
Пришлось сесть на пассажирское сидение.
— Как зовут? — ее манера разговора очень смахивает на брата.
— Ростислав.
— Ничего себе! Какие мы! Ростиком будешь! — она достала из пачки сигарету и прикурила. — Короче, Ростик. Мне нужна твоя помощь.
Приоткрыв окно, выпустила струю дыма.
— Какая?
— Сергей на работе?
— Да.
— Так вот, мне нужно знать, кто ему звонит, и кто приходит. А еще, если он уходит раньше с работы, чтобы ты мне звонил и докладывал, — во дает!
Я удивленно уставился на нее.
— Во-первых, я не собираюсь ни за кем следить, во-вторых, у нас разные кабинеты, а в третьих, почему я должен это делать?
— Ростик, правильно? У меня проблемы с именами. Ты, наверное, ничего не понял. Если ты спишь с моим братом, это еще не значит, что он тебя не уволит, если я попрошу. Это раз. Зная брата, долго ты в его постели не протянешь. Это два. Разве помочь женщине - это не обязанность мужчины? Это три.
— Я сейчас не понимаю, о чем вы тут говорите, но считаю, это стыдно - бегать за мужчиной.
— Да что вы говорите! А ты разве не бегал за Аликом? Не за его ли дорогие подарки ты залез к нему в ванну? Знаю я вас! Проходили! Из-за таких, как ты, он стал таким. Раньше это был такой веселый подросток, столько друзей. Пока не объявился вот такой блондин, запудрил ему мозги своей любовью, а потом грабанул родительскую квартиру со своими дружками. А мой идиот братец еще и не хотел в это верить. Влюбчивый он у нас, а вы пользуетесь, — слушал ее и не мог поверить, что это она сейчас об Алике Грантовиче. Это он жертва? — Так что? Поможешь мне? Естественно, не бесплатно. Я заплачу.
— Нет, спасибо. Если вы привыкли все покупать, может, тогда предложите деньги Сергею, вдруг не откажется?
— Уже отказался! — выбросив окурок в окно, она опять обернулась ко мне. — Ты мне хоть скажи. Что вам, мужикам, нужно?! Я ему одежду, часы дорогие, машину купила, а он бросил в меня ключи. Что я не так делаю?
— А что вам от него нужно?
— Любовь! Что ж еще?!
— Так дайте ему ее, вместо этой всей ерунды! Любовь не купишь за деньги. Мне на работу пора.
Вечером, вспоминая этот разговор, я посмотрел на него, готовящего на плите. Что-то нарезает, жарит на сковородке, помешивая, и при этом рассказывая мне о новой программе. Неужели это правда? Он влюбчивый, и ему не везет в любви? Может, это и есть то, чего ему не хватает?
— Ростик, подай зелень из холодильника, — он повернулся, протянув руку.
Дальнейшие мои действия трудно объяснить и выстроить логическую цепочку моих поступков. Я достал пучок зелени, подошел к нему и, вместо того, чтобы отдать ему эту чертову траву, ухватил за затылок и, притянув к себе, поцеловал. Впервые в жизни поцеловал мужчину сам — добровольно! И этот поцелуй отличался от других, то ли дело во мне, или в его страстном ответе, но я опомниться не успел, как меня стали раздевать просто на полу в кухне. Вам когда-нибудь было одновременно холодно и жарко? А мне да! От этих горячих поцелуев, покрывающих мое тело, и меня даже не испугало, когда он стал водить своим членом по моему… Спускаясь все ниже. Горячо даже от того, что он водит им в том месте, одновременно лаская меня рукой. Его теплое семя на моем члене… И я ухожу в туман следом за ним.
— Ростик? — он лежит рядом, забросив на меня ногу и руку.
— Что?
Пауза.
— Ничего… — я чувствую, он что-то хотел сказать. — Черт! Кажется, мясо горит!
Часть
Нет! Я не пойму его! Где уж мне понять! Каких-то десять минут назад я думал, что увидел его настоящего, а потом словно в него вселился совсем другой человек. Выбросив сгоревшее мясо вместе со сковородкой в мусорное ведро, повернулся ко мне лицом. Я не знаю, о чем он думал, но с каждой секундой его выражение менялось не в лучшую сторону.
— Значит, так! — мне сразу не понравился его голос, — меня не беспокоить ровно два часа, пока я буду работать. А ты пока закажи что-нибудь пожрать. И еще… — что-то мне не нравится, как он это говорит. — Сегодня будет полноценный акт, поэтому подготовься. Ты меня понял, дорогой?
— Подожди, мы так не догова… — он прервал меня на полуслове.
— Я так сказал! Значит, так и будет!
Он развернулся, чтобы выйти из кухни.
-Нет! — сам не знаю, как это из меня вырвалось.
Алик развернулся и глянул на меня из-подо лба.
— Что значит, «нет»?
— Значит… Значит… — боже, Ростик, сказал «А» говори и «Б». — Я не хочу!
— Что «не хочу»?
Разве и так не понятно?
— Не хочу, чтобы ты мне указывал.
Сто процентов я не то сказал, он ухватил меня за запястье и потащил силой из кухни. Я, как собачонка на поводке, упирался ногами, пока он тащил меня. Проехавшись по всему коридору, оказался в ванной комнате.
— Ты меня достал! Через час чтобы был готов! — говоря это, он вытряхнул содержимое из пакета, купленного в аптеке, на пол и ушел.
Да он мудак! Конченый придурок! Нет, это я дурак, который подумал, что он может быть нормальным. Как можно было забыться и самому поцеловать его? Как?! Пусть, пусть он и мужик, это я уже как-нибудь переживу. Но то, что он - мудило! Все! Все, хватит! Пусть делает с той записью, что хочет! С меня достаточно! Я его поцеловал, а он… А он! Как он мог?!
Эмоции просто стали бить из меня фонтаном. Ухватив урну, я стал впихивать в нее все эти штуки, что валялись на полу.
Если он думает, что я стану этим пользоваться, то сильно ошибается. Пусть себе вставит это в зад! В свою армянскую задницу! Да! Так ему и скажу! «Засунь это себе, знаешь куда?» Я, в конце концов, тоже мужик, а не рабыня Изаура. Кто позволил ему хватать меня за руки? Я не стану такое терпеть. Пусть только попробует еще раз тронуть меня!
Недолго думая, закрыл дверь на внутренний замок. Только я ее защелкнул, как за ручку дернули, и раздался стук.
— Ростик, открой!
— Нет!
— Наумов, хватит валять дурачка. Открывай!