— А цвет волос?
— Может, хватит уже?! Шатенка, зеленые глаза, характер, как у стервы: своенравная и властная.
— И ты ее любил? — хуже! Я его люблю, даже несмотря на это!
— Любил-любил. Спи!
— Ростик?
— Что еще?!
— Почему вы расстались? — тут я могу точно ответить.
— Она очень падка на парней, — точная формулировка.
— Изменяла?
— Даже если нет, то скоро бы это произошло.
— Дура она! — поставил диагноз Павлик Морозов.
— Думаешь?
— Да. Я уверен. Я бы не смотрел на других парней, если бы со мной рядом был ты. То есть… Если бы я был женщиной, конечно.
Достанется же кому-то такой верный.
— Спи давай, невестушка, - ох, и смешной же он. В такие моменты даже забываю, как он меня раздражает.
— Ростик? – Ну, вот, снова! — Можно к тебе? На раскладушке неудобно.
— Валяй! — что с ним поделать.
— Ты самый-самый! — Я уже слышал.
Парень в трусах перелез через меня и устроился под стенкой. Так, под тихое его сопение, я и уснул.
Часть
Проснулся я от ощущения, что по мне что-то ползет.
— Какого?! — толкнул ногой переползающего через меня Павлика.
— Извини, мне нужно в туалет, — детский сад!
— Который час? — как же я хочу спать.
— Шесть.
Попал я на работу с опозданием на десять минут. Надеюсь, не уволят по статье, хотя все может быть с нынешней ситуацией. У меня даже есть оправдание — у нас дома была очередь в туалет, а потом и в ванную. Только боюсь, это не прокатит.
Офис гудел и жил своей обычной жизнью. Все здоровались, как будто ничего и не произошло. Лишь Валера ехидно заметил: «А что это мы сегодня на своих двоих?». Гадом был, гадом и помрет.
Первым делом, бросив рюкзак на стол, решил сходить в отдел кадров, если можно его так назвать. Кадровик у нас тоже парень, младше меня на год.
— Привет, — в нашем маленьком коллективе это было привычным обращением.
— Привет-привет, Наумов. Проходи, я тебя жду, — быстро он распорядился. — Присаживайся. Значит, так… Алик Грантович сообщил, что ты хочешь уволиться, но не так все просто. Есть две проблемы.
— Какие?
— Первая — две недели отработки. Извини, без этого никак, — я не думал, что он захочет этого. Можно ведь было разбежаться полюбовно. — А второе — твои клиенты, ты должен будешь закончить начатые разработки и передать новому сотруднику. А проблема в том, что его еще нужно найти, и это может занять больше времени.
— Ясно… А раньше вроде проще парни увольнялись?
— Не знаю, не знаю… — почему он не смотрит мне в глаза? — Приказ директора, понимаешь? Я не знаю, что там у вас произошло, но скажу тебе по секрету… Ты же не сдашь меня?
— Я могила.
— В общем… Приказал тянуть с тобой резину.
Ах, значит, так!
Когда вышел из кабинета кадровика, недолго думая, отправился к армянскому боссу. Помялся возле дверей и постучал.
— Можно? — заглянул, в кабинете никого не было, кроме него.
— Проходи, что стоишь, как не родной. После стольких половых актов между нами, можно считать тебя гражданской женой, — сука! Издевается.
Я прошел в центр кабинета, но садиться не стал.
— Я насчет увольнения…
— Это в отдел кадров, — его веселость улетучилась, и он уставился в монитор.
— Я там был. Мне сказали, нужна отработка.
— И причем здесь я? Нужна — так отрабатывай, — продолжает игнорить меня.
— Можно же все оформить и по взаимному согласию. Подпиши, и разбежимся.
— По взаимному не получится. Ты же не хочешь пойти на уступки мне, правда?
— Ты сейчас о чем?
— Я? — он встал и подошел ближе на расстояние вытянутой руки. — Я о сексе, дорогой. Вернешься ко мне, будем считать — конфликт исчерпан.
Он точно не совсем в своем уме.
— Что-то я не припомню такого в трудовом законодательстве. У нас, что, гаремы узаконили? «Я - султан, буду вас всех…» — продолжать не стал, он и так догадался.
— Ты хочешь поиграть в хозяин-раб? — ухватив меня за запястья, притянул к себе.
Сердце заколотилось, как сумасшедшее.
— Отпусти!
— Что ты хочешь, Ростик? Хочешь машину? — прижал и стал запускать руку в штаны, стараясь сжать ягодицу.
— Отпусти!
— Я куплю! Хочешь такую же, как у меня? — резко развернув и прижав к столу, стал стаскивать штаны.
— Придурок, я не хочу! Я ничего не хочу! — от его животных движений стало больно.Он крупнее и сильнее, я не могу ему сопротивляться. — Отпусти! — я сам не узнал свой голос. Писклявый, словно я плачу.
— Ростик, — он прекратил и развернул меня к себе лицом. – Что, твою мать, произошло на той вечеринке?! Что с тобой?! Ты можешь мне объяснить? Поговори со мной!
Он смотрел мне в лицо своими глазищами, обрамленными черными ресницами, и я не выдержал — отвел взгляд.
— Ты сам знаешь…
— Хватит уже этих «знаешь». Просто скажи!
— Этот Костя, твой бывший?
— Так это все из-за него? Разве ты не понял, что он лживая тварь?! Думаешь, я поверил, что у тебя что-то было с ним? Ростик, разве можно быть таким наивным? Что он тебе сказал?
— Что ты на свой день рождения спал с ним.
— Вранье! Да, я видел его в клубе, где я проставлялся друзьям, но не более того.
— Ты назвал меня его именем!
— Я же объяснил.
— А волосы?
— Что волосы? — он сделал удивленное лицо.
— Зачем ты удалил волосы со своего тела? Это ведь из-за того, что он называл тебя «волосатым чудовищем»?
— Боже, Ростик! Да ты еще тот шифровальщик, — он заулыбался. — Я записался на курс лазерной эпиляции, когда решил затащить тебя в постель. Я хотел тебе понравиться, понимаешь? Ты мой глупый заяц! Ты бы точно испугался, если бы увидел меня волосатым. Посмотри мне в глаза! Я люблю тебя! Веришь?
— Ты же говорил: «Любви между мужчинами не бывает»…
— Между мужчинами, может, и нет, а между нами есть. Я ведь прав, Ростик? Скажи, что любишь меня.
— Наверное, люблю…
— Наверное? — он наклонился и поцеловал мою шею.
— Люблю, черт тебя побери!
Он засмеялся.
— Ростик, у нас срочная деловая встреча!
— Какая встреча? — он не прекращает целовать, а я не могу нормально соображать. — Когда? Где?
— Сейчас. Дома. Мы уходим. Срочно! Иначе сейчас я тебя прямо здесь… Дорогой!
Часть
Было ли у вас, что к вам пристают в машине? Да? И как вам? Как вам это чувство, когда на каждом светофоре чужая рука изучает ваш пах? А меня что-то не сильно тянет на такую романтику, и не нужно думать, что я сухарь, посмотрел бы я на вас, когда все эти гейские нежности наблюдают пассажиры рядом остановившейся маршрутки.
— Алик, может, хватит? Потерпи, пока не вернемся домой, — убрав его ладонь со своего паха, прикрыл рукой лицо от назойливых взглядов, уставившихся через окно.
— Ты не скучал? — что за имитация обиды?
— Зеленый! Поехали-поехали! – мне, конечно, его не хватало, но не настолько, чтобы заняться сексом на светофоре с десятком наблюдателей.
Что такое отказ, мой армянин не знает, поэтому пришлось прикрывать рукой лицо на каждом пешеходном переходе и перекрестке. Когда заехали на подземный паркинг, я уже был на пределе, молчу о состоянии Алика. Заглушив мотор, он сразу полез на меня, придавив к сидению.
— Алик… Ну, подожди…
Терпение, как оказалось, тоже не его конек. Предварительные ласки у нас начались в ускоренном режиме.
«Тук-тук!» Твою ж!
Неожиданный стук в стекло моей дверки утолил мой пыл.
— Алик, — а он словно и не услышал. Лежит сверху и продолжает орудовать рукой в моих штанах. — Алик! Твою мать! Кто-то стучит.
Стук повторился.
— Господа педики! Подайте на пропитание! — раздался противный голос за стеклом.