Немного раньше Сеньора его соотечественник Чарльз Бэббидж (Charles Babbage) — нередко именно его считают изобретателем компьютера — прояснил взаимосвязи между знаниями и технологиями. В своем труде Economy of Machinery and Manufactures — весьма передовой для того времени работе — Бэббидж сначала рассмотрел вопрос о разделении труда в совершенно традиционных терминах, предложенных Смитом, а затем доказал (1835:191), что те же самые принципы применимы к умственному труду. Разделение труда касается не только управляемых заводов, это методика «подготовки пути к некоторым величайшим исследованиям человеческого разума». Бэббидж понял, подобно нескольким исследователям до и после него, что машины и технологии — это инструменты, порожденные человеческой мыслью, которые обладают исследовательской функцией, только когда в роли их движущей силы выступает человек. Машины представляют собой инструменты, которые значительно увеличивают физические или умственные силы людей, однако требуют участия человека на различных стадиях — при разработке, при выполнении операций или в обоих случаях. Признание вклада труда не только в качестве предварительного условия для операций, но и как элемента, добавляющего ценность, — пример великолепной проницательности.
Достойный продолжатель всех этих теорий Карл Маркс (Karl Marx) в своей книге «Капитал» предложил версию, что труд в еще большей степени фокусируется непосредственно на собственных способностях работника: «Труд — это процесс, происходящий между человеком и природой, в котором человек посредством собственной деятельности начинает, упорядочивает и контролирует материальные реакции между ним и природой» (1933:169). Продолжая теории Сеньора и Бэббиджа, Маркс доказал, что важен именно трудовой процесс. Средства производства — только средства; инструменты не имеют функций, если находятся вне рук трудящегося. Активирующие силы процесса труда — физическая и особенно (Маркс не был столь категоричен, но далее мы это докажем) ментальная энергия, которую трудящийся вкладывает в работу. Современные авторы, занимающиеся трудовыми процессами, расширили это замечание (см. Braverman, 1974; Smith, 2001). Эти теории стали весьма модными к концу XX века в критических работах, посвященных организации труда, однако позднее внимание к ним несколько ослабло.
В 1879 году Альфред Маршалл (Alfred Marshall), основатель Кембриджский школы теоретических основ экономики, суммировал все, что било известно прежде, и отметил. «По мере развития цивилизации относительная важность умственного и физического труда менялась. С каждым годом умственный труд становится все более важным, а физический — все менее важным» (1879:9). Другими словами, механизация усиливает зависимость от умственного труда. Разделение труда может сужать навыки и вызывать большую специализацию, однако в то же самое время требуется больше уровней мастерства и знаний внутри каждой специализации. Позже Маршалл высказал следующее предложение:
«Уже замечено, что важность мастерства и интеллекта, необходимых для управления и использования слепых сил природы, возрастает… Действительно, всеобщее полное образование вместе с тренингами становятся с каждым годом все более необходимыми для работающей части населения. Едва ли найдется такая работа, дня которой не потребуется некоторое умственное усилие» [Маршалл и Маршал, (Marshall и Marshall, 1879:10–11)].
Теория предпринимательства, работу над которой Джозеф Шумпетер (Joseph Schumpeter, 1934) начал в Вене и позднее продолжил в Гарварде, придала этим воззрениям дополнительные опенки. Шумпетер указал на важность абстрактных знаний, но считал их прерогативой изобретателей или новаторов. Предпринимательство, которое он ассоциировал с лидерством, во многом зависит от психологических качеств и набора знаний в абстрактном смысле. Другими словами, способ использования знаний и их развертывания является таким же важным, как и знание само по себе. Талкотт Парсонс (Talcott Parsons, 1959) пришел к похожим выводам в вопросах социологии знаний, которые он детально разработал, читая лекции в Гарварде. Он предложил рассматривать представление знаний как социальный актив. Тот факт, что знания представляют собой и социальный, и экономический актив, остается критически важным для понимания того, каким образом функционируют организации.