Катя махнула рукой.
— Спасибо, не надо. Я и сама хотела увольняться.
— Но вы не против, если нынешняя книга будет в вашем оформлении? — робко спросил Федор. — Оно такое стильное.
— Конечно, не против. Работа-то уже сделана. Я слишком ленивый человек, чтобы позволить своему труду пропадать зря.
— Не знал, что вы с Таней знакомы. И с дядей Костей.
— Да вот познакомились из-за…
Мерзкий Шагуч не дал соврать.
— Пришли ко мне вот с этим. — Он протянул Федору многострадальный список. — Видишь наши славные имена? Оказывается, все мы — давние виртуальные друзья. Тусуемся на общем сайте, перемывая косточки твоему отцу.
Катя возмущенно вырвала у Федора листок.
— Кто вам позволил об этом болтать? — гневно набросилась она на Костика.
Тот лицемерно изумился.
— А разве вы просили молчать? Определенно нет. Я бы запомнил.
— Погодите, это тот самый сайт? — встрепенулся Федор. — Та девочка, Ира… она говорит, что приехала к нам на дачу, поскольку ее позвал какой-то тип с сайта. Вы все тоже там бываете? Но откуда в списке Маргарита?
— Пойдем отсюда, — процедила Катя, повернувшись к Тане. — Нам тут больше делать нечего!
Таня кивнула.
— Я тоже пойду, — вскинул голову Федор. — Твои шутки, дядя Костя, при данных обстоятельствах неуместны.
— На кого же вы меня все покидаете? — вздохнул Шагуч. — Одинокого, несчастного старика.
Но вид у него был до крайности довольный.
— Он не всегда такой, — уже на улице объяснил Федор. — Вообще он умный и может дать дельный совет. Но эти его хохмы и розыгрыши… и совсем не думает, как это отразится на людях. Он, наверное, и в интернете вас доставал?
— В интернете и не такое увидишь, — уклончиво ответила Таня. — Они с Турищевым давно дружат?
— Да, лет двадцать. Раньше дядя Костя был писателем, довольно известным, а мой отец никем… редактировал переводы. А потом все стало наоборот. Иногда мне кажется, дядя Костя обижается в глубине души. Но его не поймешь. Вечно над отцом подтрунивает. Тот раньше отшучивался, а последнее время раздражался. Но дядя Костя только рад. Мне было жалко папу эти месяцы. Да, он многим навредил, но только потому, что самому было плохо. Дядя Костя говорил сейчас о Маргарите… — Федор замялся, очевидно, ему было стыдно. — Если б я продолжал открыто с нею встречаться, отец выгнал бы меня и остался в когтях Лаймы, а в его депрессивном состоянии это… — Он смолк, взъерошив себе пятерней волосы на лбу.
— Я виделась с Ритой, — попыталась утешить его Катя. — Она очень вас любит. Теперь у вас все будет хорошо.
— Спасибо, — поблагодарил Федор. — Вы очень меня поддержали. Очень. Но, Катя… скажите, что это за странный сайт? Кто его создал? Я нашел его сегодня в интернете… слава богу, отец этого не читал. Он всегда болезненно воспринимал критику.
— Адрес сайта вам дали в милиции?
— Нет, отыскал сам. Лайма беседовала в милиции с каким-то начальством, и ей сообщили, что у папы был… мм… был сексуальный контакт с восемнадцатилетней Ириной Илюшиной. Я не очень удивился… Лайма тоже. Мы оба знали папины вкусы. Представляете, он даже Маргариту нашел недостаточно непосредственной. Ей, мол, не хватает свежести восприятия. — Федор пожал плечами. — А отец, оказывается, даже купил себе квартиру для… ну, тайно от нас… и регулярно там бывал. Наверное, не только с девочками. Может, хотел уединения.
— И где квартира? — полюбопытствовала Таня.
— На Ленинском проспекте. Короче, Лайма потребовала в милиции отчета о проделанной работе, и они рассказали, что какой-то шутник сообщил Ирине через интернет адрес нашей дачи. На сайте, где собрались отцовские недоброжелатели. Она приехала, а отец… ну, он терпеть не может, когда девчонки вмешиваются в его приватную жизнь. Вполне мог поговорить с нею в очень жестком ключе. Девочка нервная, неадекватная. Схватила булыжник и ударила. Сгоряча.
— А потом сгоряча сняла с Турищева галстук, обмотала вокруг его шеи, задушила, а галстук аккуратно сложила на скамейке, — желчно заметила Таня.
Федор побледнел, даже позеленел. Катя пихнула Таню в бок. Можно ли смаковать
подобные подробности в присутствии сына жертвы?
— Простите, — извинилась Таня. — Просто не понимаю, почему это не учитывает милиция.
— Они говорят, Ира не понимала, что делает. Не знаю. Сложить галстук… это кем надо быть, чтобы… каким хладнокровным…
— Вроде Лаймы, — ехидно прокомментировала Катя.
— Ну, не могла она этого сделать! — горестно вскричал Федор. — Сто раз передумал. Мы с ней… мм… выясняли отношения до самого прихода милиции. («Сама слышала», — подумала Катя.) А до этого отец был жив. Я не собираюсь защищать Лайму, наоборот, но я-то знаю, что убила не она. А что за люди бывали на вашем сайте? Может, кто из них?
— Мы сами ничего не знаем, — быстро вставила Таня. — Катя, ты помнишь, у нас срочное дело?
— Извините, — обижено выдавил Федор. — До свидания. Извините.
— Какое дело? — поинтересовалась Катя, едва он отошел. — Где твоя деликатность? Бедный парень, совсем его задолбали.
— Бедный, однако сел в «Мерседес», — холодно парировала Таня.
— Ну и что? Не в «Запорожце» же ему ездить? Нормальный парень. Слабовольный, зато добрый. Иру не обвиняет. Мне готов помочь с работой.
— Да, он знает, что именно каждая из нас хочет слышать.
— Думаешь, притворялся? — удивилась Катя. — Ты придираешься, Таня. Федор беззлобный. Вон, даже Шагуча не обвиняет, хотя тот над ним издевался.
— Не обвиняет, но подозрение бросить рад. Он явно намекал нам, что Шагуч и Осведомленный — одно лицо.
— Что-то я не заметила.
— Упорно повторял: Шагуч шутник. А потом — какой-то шутник сообщил Ире адрес дачи. Как мы должны это понимать?
— Да никак. Человек бесхитростно говорил правду. Не всех такие умные, как ты. Скажи честно, чем тебе Федор не угодил?
— Трудно сказать, — призналась Таня. — Он не показался мне искренним. Эта нарочитая мягкость, растерянность… прямо-таки идеально, чтобы вызвать у женщины материнские чувства. Хотя возможно, я просто недолюбливаю подобных мужчин. «Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей».
— Так он тебя замуж и не зовет, — напомнила Катя. — Разумно предпочитает Риту. Маргариту. Поскольку сам — Мастер. — Она хихикнула.
— Может, Рита была в тот вечер у дачи? Федор знает об этом и нервничает, потому и неискренен. А ты не заметила еще одной вещи? Федор якобы узнал о сайте от милиции и понятия не имел, что туда захаживала Маргарита.
— И что?
Таня нахмурилась.
— Разве ты не говорила мне… Рита показывала сайт Федору. Тот еще сказал, что не стоит подменять реальную жизнь виртуальной.
— Вроде припоминаю. Может, он не придал сайту значения и забыл о нем?
— Уж теперь-то должен был вспомнить.
— А может, Рита перепутала? Или я. Я не очень подробно ее об этом спрашивала. В чем ты подозреваешь Федора? У него алиби.
— Ну… к примеру, он может оказаться модератором, — неуверенно предположила Таня. — Или даже Осведомленным.
— Ну и что? И вообще, при чем тут Федор? У нас есть более интересный объект. И гораздо более мерзкий. Зачем Шагуч показал Федору наш листок? Из вредности?
Таня вздохнула.
— Не считай меня Кассандрой, но боюсь, завтра информация об этом листке станет известна всем и каждому. Включая Лайму и Полухина, который вряд ли похвалит нас за самоуправство. Если бы Шагуч не показал листок Федору, мы бы
твердо знали, кто именно нас выдал. А теперь он сможет спихнуть вину на Федора.
— А ты не переоцениваешь дальновидность Шагуча? По-моему, он просто издевался.
— Посмотрим. Не люблю изворотливых. Ты оговорила ему условия — за список он отвечает на наши вопросы. А он завтра с улыбкой объяснит: «Разве мы договаривались, чтобы я ч е с т н о отвечал? Определенно нет. Я бы запомнил».
— Ты считаешь, — медленно произнесла Катя, — он наврал, что его зазвал к Турищеву Осведомленный? Звучало правдоподобно.
— Я не считаю, я знаю, — мрачно ответила Таня. — Да, наврал.