— Так вы завтра расскажете Полухину или это сделать нам? — бестрепетно уточнила Таня.
— Сам… я сам, я должен сам, — растерявшись от жесткости ее тона, пролепетал Федор, вскочил, уронив стул, и ринулся к выходу.
Катя укоризненно обернулась к подруге.
— Знаю, что ты его не любишь, но человек обратился к нам за помощью. Могла бы быть с ним помягче. Он и без того страдает…
— Отчего же он страдает? — холодно осведомилась Таня.
— Я понимаю, — сообразила Катя, — тебя обижает, что он ради Иры сразу не сказал милиции правду. Но речь идет о его любимой девушке — тут нужно сделать скидку. Вспомни, он всегда пытался Иру защитить. Я его понимаю. Я бы на его месте тоже не могла решить, выдавать ли Риту.
— По-моему, он это уже решил. Обращаясь к нам, он не мог не понимать, к чему это приведет. То, что знают трое, перестает быть тайной. Но ему хочется ублажить свою совесть за чужой счет. Вроде бы это не его решение, а наше. Не он выдал, а мы. Удобный подход!
— Не придирайся. Сомневаюсь, что он был способен рассуждать разумно. Ты видела его лицо? Уверена, он и впрямь не спит ночами.
— Да, ты права. Не знаю, чего это я взъелась. Наверное, у меня портится характер — как и положено старой деве. Не люблю мужчин, норовящих сесть женщине на шею. Как только Рита это терпит?
— Она не терпит, — уверила Катя, — ей нравится. Кстати, про запах и я могу подтвердить. Я, конечно, не нюхательных дел мастер, но на месте преступления пахло Ритиными духами.
— Сразу, как ты обнаружила труп?
— Ну… не знаю. Сразу мне было не до нюханья. А вот когда Федора тошнило, я точно подумала, что и меня тоже. Только его от нервов, а меня от запаха.
— А могла Рита появиться уже после тебя? — помолчав, спросила Таня. — Подойти к телу, пока ты стояла у окна дачи и слушала, как Лайма ругается с Федором.
— Думаю, да. Не знаю. Если это так, странно, что она скрывает от Федора. Скрывать убийство — я понимаю, но невинный визит… Зачем? Да еще зная, как серьезно Федор относится к взаимной откровенности.
— Ну, мы, женщины, сами не ведаем, что творим, — передразнила Таня. — Этакие амебы, научившиеся держать в руках поварешку.
— Если мужчинам приятно так считать, чего бы их ни порадовать? А если без шуток… неужели Рита — убийца?
— Не знаю, — пожала плечами Таня. — Мне не верится. Как ты думаешь, долго на свежем воздухе держится запах? Жуков появился на даче где-то в семь десять. Если правда, что он не убивал, выходит, убийство совершено не позже семи. Ты была на месте полвосьмого, а милиция небось приехала в восемь. В помещении запах вполне продержится час, но в открытой беседке…
— Надо сказать это Федору! — обрадовалась Катя.
— Не надо. Пусть решает свои проблемы сам. Не пора ли ребенку взрослеть? Как-никак, двадцать пять. Кстати, ты слышала адрес тайной квартиры Турищева?
— Да, — неохотно признала Катя, — ты была права. Кто бы мог подумать? Можешь чувствовать моральное удовлетворенье. А я его почувствую, когда наконец узнаю, кто убийца. Но ввязываться в расследование больше не собираюсь. Хватит с меня!
Она действительно верила в то, что говорит. Однако на следующий день Кате позвонили сперва из одного издательства, потом из другого. Схема была одинакова. "Катя, говорят, вы ушли из "Арта"? Правильно сделали, "Арт" теперь неперспективен. Нам очень нужны такие художники, как вы. Свободный режим, конечно, как же иначе. Надо бы лично встретиться и все обсудить. Кстати, правда, что именно вы нашли труп Турищева? Как интересно. Вы, конечно, будете сегодня на презентации? Я понимаю, вас рвут на части, но наше предложение наверняка будет самое лучшее. Я обязательно к вам подойду".
Идея Кате понравилась. Действительно, почему бы не заявиться на презентацию? С одной стороны, шанс найти новую работу. С другой — приятно будет помозолить глаза Жукову с Лаймой (исключительно из вредности, без всякого намека на расследование). С третьей — любопытно, как же все пройдет? Грех не увидеть финал столь запутанной интриги собственными глазами.
К угрозам Жукова Катя решила всерьез не относиться. Мало ли, что несет мужчина, если задеть его самолюбие? Судя по звонкам конкурентов, он не подверг блудную овцу остракизму в издательском мире. А уж тем более вряд ли наймет хулиганов, дабы Катю покалечить. Не совсем же он дурак? Зачем рисковать ради того, что не принесет тебе ни малейшей пользы?
Катя срочно принялась приводить себя в порядок — да что там, в порядок, в боевую готовность, — и в Дом писателя она входила в полной уверенности, что ни один мужчина не отведет от нее глаз, а Жуков, тот и вовсе сдохнет от злости.
Однако первым она обнаружила совсем другого — милиционера Дениса Полухина.
— Что вы тут делаете? — удивилась Катя.
— Я человек простой, но тянусь к культуре, — ехидно пояснил он, и Катя улыбнулась собственному простодушию. Ясно ведь, что Денис пришел по долгу службы и что он ни за что на свете в этом не признается.
На Жукова Катя не обращала внимания. Ну, не замечала она такого малопривлекательного мужчину, когда вокруг вьется тьма красавцев! Пусть не тьма, пусть не красавцев, однако тактика себя оправдала. Сергей ерзал, словно уж на сковородке. Вообще-то ему сейчас хватало других забот, кроме как развлекать ничем не примечательных гостей, но, очевидно, Катины обтянутые лайкрой ноги манили его не меньше, чем грядущий доход с продаж.
— Катя, — наконец, прямо обратился Жуков. — Добрый вечер.
— Добрый вечер, Сергей Васильевич, — улыбнулась Катя. — Кажется, начало задерживается?
— Да. Не можем найти Федора. На редкость необязательный человек. Не знаешь, где он может быть?
— Дома? — предположила Катя. Второй вариант, о Рите, она высказывать не стала. Если парочка хочет побыть наедине, грех им мешать, и пропади пропадом все презентации.
— Домой к нему уже поехали. Он сам поставил условие, чтобы его сюда пригласили и дали выступить. Как сыну, доблестно завершившему труд отца. Небось, надеется примелькаться в нашем кругу. А теперь вот опаздывает. А, плевать! Катя, я был не прав.
— В чем? — удивилась Катя.
— Во всем. Я вел себя, как идиот. Это от неожиданности. И от счастья. Ты такая сексуальная, — он понизил голос, — ты свела меня с ума.
"Не каждый, сходя с ума от любви к женщине, угрожает сделать ее инвалидом", — иронически подумала Катя, но смолчала, продолжая загадочно улыбаться. Тут требуется не трезво мыслящая женщина, а этакая Мона Лиза, адаптированная для
любителя пиратских романов.
— Я сделал все, что ты хотела, — увлекая Катю в уединенный угол, страстно прошептал Сергей. — Я рассказал милиции правду.
— Сам пришел и рассказал? — недоверчиво уточнила Катя.
— Да. Они теперь знают, что эта твоя девчонка ни при чем. Наверное, они подозревают теперь меня, но мне уже все равно. Я сделал это для тебя. А то, что я наговорил тебе тогда… это чушь, забудь. Просто я бесился, что ты меня выставляешь. Катя, — Жуков прикоснулся к Катиному локтю, — поедем сегодня к тебе.
Катя растерялась. Картина мира переменилась, и приспособиться к ней моментально было трудной задачей.
Впрочем, и не пришлось.
— Срочно, срочно, — прошипел над ухом голос одной из секретарш. — Она зовет, Сергей Васильевич, — срочно!
— Иди, — кивнула Жукову Катя. — Давно пора начинать.
Нахлынуло облегчение — есть время подумать. Не так это просто — повернуть на сто восемьдесят градусов, а затем сразу обратно. Подобные зигзаги всегда подозрительны.
Катя решительно направилась к Полухину.
— Денис Борисович, — обратилась она, — выдайте мне служебную тайну. Малюсенькую. — Она показала кусочек мизинца. — Вот такую. Я ее заслужила бескорыстной помощью следствию.
— Да? И на какую же тайну вы претендуете?
— Жуков сам пришел рассказать вам про Иру или вы приперли его показаниями свидетелей?
— Сам? — усмехнулся Денис. — Не переоценивайте своего начальника, Екатерина Александровна. Он отпирался до последнего. Однако теперь это официальный факт, который признал даже он. Жуков Сергей Васильевич, он же Старый пират, — Денис усмехнулся, произнося ник, — был на даче у Турищева непосредственно перед приходом Илюшиной Ирины. По его показаниям, застал писателя уже мертвым.