Кажется все ясно, разобрались и виновника нашли. Но мы не удовлетворимся столь простым решением проблемы и попробуем понять, почему именно армейская связь так себя проявила.
Отбросим сразу широко распространенные домыслы о глупых русских связистах, которым не хватало ума, чтобы освоить технику. В погранвойсках, на флоте и постах ВНОС служили точно такие же люди, что и в Красной Армии. В войска связи брали наиболее грамотных для того времени людей. Да и научились позже пользоваться средствами даже не кадровые военные с полным курсом военных училищ, а призванные в военное время от сохи после прохождения краткосрочных курсов военного времени. Это было отмечено даже противником.
«Тщательно отобранные специалисты помогали рядовому составу овладеть современной боевой техникой, и надо сказать, что русские достигли серьезных успехов, особенно в войсках связи. Чем дольше затягивалась война, тем лучше работали русские связисты, тем с большим искусством использовали они радиоперехват, создавали помехи и передавали ложные сообщения» [Меллентин, 19, с.428].
Может все дело во вредительстве (репрессиях)? Может быть, но только врагов народа то в армии оказалось таки поменьше. НКВД враги Ягода и Ежов руководили с 1934 по 1938 г. Флотом с 1926 по 1939 г. успело покомандовать шесть «врагов народа»: Муклевич, Орлов, Викторов, Смирнов, Смирнов — Светловский (и/о), Фриновский. А вот НК Связи (первоначально именовался Наркоматом почт и телеграфов) с 1923 по 1939 г. руководили исключительно «враги»: Смирнов, Любович, Антипов, Рыков, Ягода, Халепский, Берман. Семь расстрелянных наркомов это рекорд даже среди сталинских наркоматов. А вот в РККА ни одного наркома расстреляно не было. Так что дело видимо в другом.
Выскажу предположение. Функционируют, пусть и со скрипом, только те органы системы, которым просто необходимо функционировать. В административной системе даже сев или уборку в колхозе без команды не начнут, Да и как указания о повышении жирности молока отдавать? Поэтому НКС худо–бедно функционирует в мирное, и в военное время продолжает, несмотря на бомбежки и диверсантов. Это огорчает немецкое командование.
«Значение Москвы как центрального узла русской системы связи. Если этот узел будет парализован, вся русская система связи окажется парализованной» [Гальдер, Запись от 18.07.1941 г.].
Однако Гальдер даже не представлял, на каком волоске висела связь СССР.
«Когда я начал работать в Наркомате Связи (это май 1939 г. — Е. Т.), нам разрешили построить в Москве запасной подземный узел связи. К началу войны он полностью закончен не был, но аппаратуру мне туда все же поставили, так как если бы не дай Бог, на Центральный телеграф упала бы какая–нибудь крупная бомба, то Москва сразу лишилась бы связи и (и телеграфной и телефонной) со всей страной, по всем направлениям» [Пересыпкин, 11, с.62]. Вот где «игла кощея» была. Один специально подготовленный ас–бомбардировщик, Рудель какой–нибудь, одним ударом мог сделать то, что не смогла сделать вся ГА «Центр».
Периодически выходящий в море флот также должен иметь связь с берегом. Если ее нет это сразу в мирное время обнаружится и кой–кому несладко станет. Работу НКВД без связи вообще представить невозможно. Поэтому и говорит товарищ Берия, что именно он располагает наиболее современной аппаратурой и может немедленно связаться с самой захудалым постом. Скажем, НКВД отдана недавно созданная правительственная ВЧ телефонная связь [Алексеенков, с.3]. Связь постов ВНОС также обязана в мирное время функционировать, хотя бы для того, чтобы докладывать о нарушениях воздушного пространства. И совсем другое дело связь в армии мирного времени. Да зачем ей вообще связь нужна? Как впрочем, танки, самолеты, снаряды, свечи, бензин и прочее имущество. В крайнем случае, всегда гонца на коне с пакетом послать можно. Надежнее. Лишь во время войны все и выявляется. И количество средств связи, и их техническое состояние, и квалификация личного состава. Лишь во время войны, когда без связи стало совсем невозможно, после жестоких и кровавых уроков, только тогда она и начала функционировать.