— Одни проблемы от вас. Пошли что ли?
— Слушай, давай все же обменяемся почтой, — загорелась Лика внезапной идеей. — Ничего бы такого могло и не произойти, если бы мы могли с тобой связаться.
А что я теперь теряю? Уж ее-то папашка наверняка на меня нароет такое, что все мои секреты покажутся детскими шалостями. Скорее всего, мое личное дело уже красуется у него на столе.
— Вообще-то я сначала хотел свое реальное имя задать… — начал было я.
— Знаем, знаем, — перебила Лика. — Даже нам, тестерам, нельзя из реала имя и фамилию применять. Надо обязательно менять. Хоть в паре букв. Не отвиливай.
Что? Вот это поворот. Значит, мама не использовала свои реальные данные для почты потому, что не смогла. И как она их в таком случае изменила? Вот ведь, еще одна задачка. Надо будет подобрать варианты и завалиться на почту.
— Так что там насчет твоей почты? — видимо я надолго завис.
— Давайте начнем с ваших.
— Без проблем, я — Кара божья, — легкомысленно пожала плечами Лика.
— Что-о-о?! — у меня аж челюсть отвисла.
— А что? Меня отец в детстве постоянно так называл. А я теперь себе ставлю постоянно такую почту. Он же мне тут время от времени пишет. Вот пускай почтальону это каждый раз повторяет. Чтобы думал в следующий раз, как единственную дочь обзывать.
Ладно, ее папашка сам нарвался. А мне-то за что такая напасть? В смысле кара божья. Где я так нагрешить успел? Я вопросительно взглянул на Нату.
— Багира, — густо покраснев, ответила та.
Фух. После Ликиного ника, я бы уже ничему не удивился. Например? Ну там Чума, Война, Голод и Мор. А что? Всадницы апокалипсиса. Вполне себе в духе последней новости. Кстати, наверняка Ната вложила в свой никнэйм что-то весьма личное, раз так засмущалась. Хотя, какое мне дело?
Я глубоко вдохнул и на выдохе выпалил.
— Ну а я — Виртуальный Подонок.
Глава 71. Горение в высших сферах
— Палыч, остынь. Все это закладывалось еще на этапе начального проектирования, — мужчина лет шеститесяти почесал кончик носа и в который раз с укором посмотрел на возмущенного собеседника.
— Том, очнись. Это ходит рядом с нашими дочерьми. Пробные исследования полной оцифровки никто не подчищал. Все так, как указано в выводах! — аристократического вида блондин, выглядящий лет на десять младше коллеги и не думал успокаиваться.
— Не накручивай себя. И не забывай, кем были участники.
— То, что испытуемые — заключенные, лишь подтверждает потенциальную опасность.
— Потенциальную, — поднял вверх указательный палец.
— Для них ограничение свободы — привычное дело. И если сорвались даже они, то мальчишка может слететь с катушек в любой момент. А безумие — заразно.
— Вот только давай без твоих дурацких суеверий, — поморщился первый, словно от внезапной зубной боли.
— Вопрос даже не в нем. Система выходит из под контроля гораздо более высокими темпами.
— Ничего подобного. Большая часть экспертов говорила о широком коридоре. Текущая тенденция его не преодолела.
— Так ты считаешь, что все нормально?! — блондин попытался поправить отсутствующий на нем галстук.
Его дорогой костюм выглядел безукоризненно. Впрочем, как и все остальное. А вот галстук уже давно валялся на столе.
— Палыч, то, что система защищает пользователя, пускай даже от тебя, это нормально.
— Он вне закона. И подлежит изоляции на отдельном, вполне комфортабельном сервере.
— Опомнись. Вне какого закона? Системе плевать на законы. У нее своя этика. Может ей начать подчинятся законам Темной Стаи, которая на прошлой неделе объявила, что кольца — сфера ее интересов? Законам какой из колоний система должна подчиняться? Игорь, приди в себя. Я тебя не узнаю. Не съест парень твою Лику.
— Да она сама кого хочешь съест. Слышал бы ты, что она мне устроила, когда я сказал держаться от него подальше.
— Ты в своем уме? У нас появился уникальный шанс получать сведения об объекте из его ближайшего окружения, а ты раскрыл нашу заинтересованность. Мне кажется, тебе не помешает визит к психологу.
— Замяли. Ты лучше скажи, что по твоему происходит? Мне очень не нравится появление неприкасаемого в нашей системе.
— Обычное следствие комплекса демиурга. Раз система осознала себя творцом новой реальности, очевидно, что она ее защищает. А свобода воли всех участников для нее священна и является одной из основ. Без этого она превратится из творца в надзирателя. Но защищать целостность системы, так сказать ее моральные устои, ведь как-то надо? Прямое вмешательство противоречит свободе воли.