— Какая старость, мам? — удивлённо распахнул на меня свои васильковые глаза Ромка.
Ему в тринадцать лет, видно, казалось, что он будет вечно юным. А старость — это что-то запредельное, не про него.
— Обыкновенная, человеческая… — назидательно проговорила я. — Она ко всем приходит. Если, конечно, повезёт.
Для Ромки, похоже, эти мои слова — как об стену горох.
— В общем, так, чадо, — подытожила я. — Ограничь хотя бы время таких прослушиваний. Иначе будешь ходить со слуховым аппаратом. Вот твои приятели повеселятся!
Я решила его немного припугнуть. Для его же пользы. У Ромки слегка вытянулось лицо, когда он представил себя с такими штуковинами в ушах. То-то же!
— И, во-вторых, — я решила быть последовательной занудой до конца. — Вчера на родительском собрании на тебя жаловалась классная руководительница. Мол, Волков слишком рассеян на уроках…
— Я что, я — нет… — стал оправдываться сын.
— А тройку по русскому языку кто схлопотал? — ехидно поинтересовалась я.
— Ну не двойку же… — резонно заметил мой ребёнок.
Вот и поговори с ним. На всё найдётся ответ.
— В общем, тройку исправить и на занятиях быть внимательнее! — строго потребовала я. — Обязательно проверю. И с учительницей ещё поговорю. Иначе придётся принимать меры, — добавила с важным видом.
Правда, пока не знаю какие. Лишь его сладкого, что ли? Или музыку эту отобрать? Мамка-деспот. Не получится. Большой он уже. Ох, как же трудно воспитывать парня без отца! То есть отец-то у него, слава богу, жив-здоров, но мы в разводе, и он является кем-то вроде воскресного папы с подарками и мороженым. Ну да, так и есть. Мама — тиран, а папа — праздник.
Отец с Ромкой видится нечасто. И ему, похоже, не с руки при встречах ругать сына за разные проделки. Борис — мой бывший — как бы старается загладить перед ним свою вину за наш развод и больше его задабривает, а не воспитывает. Парню бы каждодневное отцовское влияние, отцовский пример и всё прочее. Но не получается.
Ромка, опустив голову, старательно выжидал, когда закончится мой воспитательный момент. Ему страсть как хотелось улизнуть в свою комнату и опять врубить эту жуть.
— Ладно, — смилостивилась я. — Сейчас чуток в ванне поплаваю и будем ужинать. А то я что-то притомилась. У нас ещё котлеты остались?
Он кивнул и рванул к себе. Приняв по-быстрому ванну, я накрыла на стол и позвала сына. Ужин прошёл, как говорится, в тёплой дружественной обстановке. А поздно вечером позвонила моя близкая приятельница Вера. Мы с ней общаемся ещё с универа (ха, прямо стихами заговорила — Вера с универа!), теперь вот вместе работаем.
— Ну как ты там, Наташ? — вкрадчивым голосом поинтересовалась она. — Не спишь ещё?
— Не сплю… — отозвалась я.
С недавних пор Вера чувствует свою вину передо мной. Борис перед сыном лебезит, а Вера — передо мной. И всё по одной причине. Но об этом чуть позже.
— На работе-то как, нормально? — задала она дурацкий вопрос.
— Верк, ну ты же и так знаешь! — ехидно заметила я. — Мы ведь с тобой сегодня пересеклись и всё обсудили. Давай, колись, чего звонишь!
— Да я это… — неловко мнётся она.
— Опять, что ли, жениха мне нашла? — без церемоний спросила я.
Не люблю все эти расшаркивания — не имею такой привычки.
— Да ну, какой там жених… — смутилась приятельница. — Просто хочу пригласить тебя в субботу ко мне в гости…
Вера усиленно пытается наладить мою личную жизнь. Можно сказать, прямо с ног сбилась. Спит и видит, как бы снова выдать меня замуж! Ну или хотя бы гражданского мужа найти. В общем, пристроить. Тогда она могла бы вздохнуть со спокойной совестью.
А оно мне надо? Меня, вообще, кто-нибудь спросил? От этих личных драм уже так колбасит, что мама не горюй. Я о Ромке забочусь — и этого вполне достаточно. А ублажать ещё какого-то мужика на фиг надо! Ещё неизвестно, как Ромка воспримет чужака. Ой, это же такие заморочки начнутся! Нет уж, спасибо, я пешком постою.
— Ну так об чём спич? — подкалываю её я. — Что там за новый прЫнц выискался?
— Скажешь тоже — прЫнц… — обескураженно проговорила Вера. — Придут две-три приятельницы с мужьями… Ну, мой Герка будет, конечно. Обыкновенные дружеские посиделки…
— Ох, Верка, не темни… — усмехнулась я. — Знаю тебя. Опять кого-то мне подыскала…