Уорбэйби отдал телефон одному из ребят в остроконечных шапках, повернулся, махнул рукой, подзывая Фредди и Райделла.
– Нас проведут, – сказал он.
Охранник, взявший у Уорбэйби телефон, вышел из-за конторки. Он, конечно же, заметил на Райделле интенсекьюровскую рубашку со споротыми эмблемами, однако воздержался от комментариев. Райделл давно уже задумывался, когда же наконец можно будет улучить свободную минуту, забежать в магазин и одеться хоть малость поприличнее. И где это лучше сделать? Мелькнувшая было мысль посоветоваться с Фредди пропала при первом же взгляде на разукрашенную пистолетами да пулеметами рубашку.
– Сюда, сэр.
Уорбэйби двинулся вслед за охранниками, его трость глубоко погружалась в ковер, шарнирная титановая шина негромко пощелкивала. Фредди и Райделл скромно пристроились в кильватер.
13
Дрожь в коленках
Гони. Гони. Гони.
В такие вот моменты, когда Шеветта гнала из последних сил, выкладывалась по-черному, к ней приходило – изредка приходило – ощущение безграничной свободы, независимости от города, от собственного тела, даже от времени. Она понимала, что это – обычная для курьеров галлюцинация, что никакая это не свобода, а, наоборот, полная включенность, вплавленность в мир. Зажатый между коленями велосипед казался частью ее самой, неким странным хвостом, возникшим за тысячелетия неспешной эволюции, – великолепный в своей простоте костяк рамы постепенно оброс сверхпрочными лексановыми покрышками и пневматическими амортизаторами, подшипниками, которые отменили понятие «трение». Слившись с велосипедом, Шеветта превращалась одновременно и в часть города, в своевольную, хотя и полностью зависящую от обстоятельств крупицу вещества, она ежесекундно делала тысячи свободных выборов – и все эти выборы зависели от уличного движения, от блеска дождя на трамвайных рельсах, от роскошных, цвета красного дерева волос незнакомой женщины, бессильно спадавших на плечи темно-синего плаща.
И вот сейчас это состояние приближалось, приближалось, несмотря ни на что. Если гнать и гнать, ни о чем не думая, не воспринимая ничего, кроме движения собственных ног, кроме педальной звездочки, цепи и японской бумажно-углеродной рамы.
Но рядом возникла долговязая фигура на велосипеде, воздух наполнился гулкими, ритмичными ударами басов – у Сэмми, как и у многих курьеров, вуфер стоял в седле. Чтобы не поскользнуться, тормозя на вентиляционной решетке, Шеветта свернула влево, через поребрик; покрышки, намертво зажатые энергетическими тормозами, оставили на тротуаре длинные черные полосы. Сэмми Сэл остановился рядом, ярко сверкавшие ободья колес потускнели, погасли совсем.
– Что-то ты, зайка, не в себе. – Его пальцы грубо, со злостью сдавили руку Шеветты. – А может, некий чудодейственный продукт сделал тебя хитрее и проворнее?
– Отпусти.
– Ни в коем разе. Я устроил тебя на хорошее место. Теперь ты идешь вразнос, словно хочешь вылететь с работы. Почему?
Не выпуская Шеветту, он хлопнул левой ладонью по обтянутому черным поролоном рулю; велосипед замолк.
– Сэмми, пожалуйста. Мне нужно поскорее добраться до Скиннера.
Сэмми разжал пальцы.
– С чего бы такая спешка?
Шеветта судорожно закашлялась, затем сделала три глубоких медленных вдоха.
– Слушай, Сэмми, а вот ты – ты когда-нибудь воровал? Не вообще, а во время работы?
Сэмми пристально всмотрелся в ее лицо.
– Нет, – сказал он наконец. – Вот трахнуть клиента – это я за милую душу.
– Я такого и в мыслях не имею, – брезгливо поежилась Шеветта.
– Само собой, – кивнул Сэмми Сэл. – Но у нас с тобой разные клиенты. Не говоря уж о том, что ты девушка.
– Вчера я украла одну штуку. У мужика этого, прямо из кармана. Я встретила его в отеле «Морриси», там у них была пьянка.
Сэмми задумчиво обвел губы кончиком языка.
– А как это твоя рука попала в его карман? Ты что, с ним знакома?
– Да нет, – качнула головой Шеветта. – Засранец он, вот и все.
– A-а. Этот. Его я встречал, и не раз.
– Он достал меня. Эта штука торчала у него из кармана.
– Ты точно знаешь, что штука, которой он тебя достал, торчала именно из кармана?
– Сэмми, – взмолилась Шеветта, – кончай свой треп! Я же серьезно говорю. Я боюсь, очень боюсь.
Сэмми снова всмотрелся в ее лицо.
– Вот так вот, значит? Ты боишься. Сперла какое-то там говно и прибздела?
– Банни говорит, охранники позвонили в «Объединенную», прямо к Уилсону. Они меня ищут.