Шеветта подула на кофе.
– Понимаю.
– Ну и как же ты намерена выпутываться из этой истории?
– Пойду к Скиннеру, возьму очки, отнесу их на крышу и выкину в воду.
– А что потом?
– Потом буду делать все как всегда, пока кто-нибудь не придет по мою душу.
– А придет – что ты ему скажешь?
– Сделаю большие глаза. Скажу, что ни хрена не понимаю, о чем это он. Не было такого – и все тут.
– У-гу. – Сэмми медленно кивнул, в его голосе не чувствовалось особого энтузиазма. – Может, и проскочит. А может, и нет. Если каким-то там людям эти очки нужны позарез, они могут нажать на тебя так, что пискнешь и околеешь. Другой вариант: мы берем эти очки, отвозим их в «Объединенную», и ты рассказываешь все как на духу.
– Мы?
– У-гу. Я буду играть роль почетного караула.
– Меня выкинут с работы.
– Найдешь себе другую.
Шеветта допила кофе, поставила чашку, вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Работа – это все, что у меня есть. И ты, Сэмми, ты сам это знаешь. Ты сам ее мне нашел.
– А еще у тебя есть место, где спать, – там, на верхотуре. И этот придурочный старый раздолбай, который пустил тебя.
– Я его кормлю…
– И у тебя есть твоя собственная жопа, в целости и сохранности. А если некий хорошо обеспеченный джентльмен врежет тебе по известному месту мешалкой за то, что ты без спросу взяла его информационные очки, ситуация может сильно измениться.
Порывшись в карманах, Шеветта положила на стойку три никелевые пятерки за две чашки кофе и два доллара чаевых. Затем она храбро расправила обтянутые Скиннеровой курткой плечи. Негромко звякнули цепочки многочисленных молний.
– Нет. Отправлю это говно на дно залива, и никто ничего не докажет. Никогда.
– Невинное дитя, – вздохнул Сэмми.
Это звучало очень странно. Шеветта никогда не думала, что слово «невинность» можно использовать таким вот образом.
– Так ты идешь со мной?
– Зачем?
– Заговоришь Скиннеру зубы. Встанешь между ним и его журналами. Это там я их спрятала, за журналами. Тогда он не увидит, как я их вынимаю. Потом я поднимусь на крышу – и все, с концами.
– О’кей, – кивнул Сэмми. – Только я думаю, ты ищешь на вышеупомянутую жопу приключений. Доиграешься.
– Ничего, рискну.
Шеветта покатила велосипед к Скиннеровому подъемнику.
– Тебя не переспоришь, – еще раз вздохнул Сэмми и пошел следом.
В жизни Шеветты было всего три по-настоящему хороших, волшебных момента. Один – это когда Сэмми Сэл сказал, что попробует устроить ее в «Объединенную», и действительно устроил. Другой – когда она расплатилась наличными за свой велосипед и тут же, у дверей магазина, села на него и поехала. И еще вечер, когда она встретила в «Когнитивных диссидентах» Лоуэлла, хотя это еще как сказать, хорошо это было или плохо.
Не нужно только путать хорошие моменты с удачными; самые большие удачи неизменно приходили к Шеветте при обстоятельствах, которые никак не назовешь хорошими, когда вся жизнь вроде как намазана ровным толстым слоем говна, и нет этому говну ни конца ни края, и неизвестно даже, доживешь ты до завтра или нет, а тут вдруг раз – и удача.
Шеветте крупно повезло в памятную ночь, когда она сбежала из Бивертонской колонии для малолетних, сумела, самой непонятно как, перелезть через колючую проволоку, но все равно та ночь была хреновая, до предела хреновая. О чем свидетельствуют шрамы, так и сохранившиеся на обеих ладонях.
А как она впервые забрела на мост? Ведь это ж была дикая удача. Двигаясь в Сан-Франциско по побережью, Шеветта подхватила лихорадку и едва переставляла подламывающиеся ноги. Все, буквально все причиняло ей боль – свет, звуки, ветер, обдувающий кожу; мозг ее точно лишился защитных покровов, превратился в огромный ком боли, в чудовищный серый гриб, неудержимо рвущийся наружу. Она помнила, как хлюпала оторвавшаяся подошва правой кроссовки, какую нестерпимую муку причиняло ей это хлюпанье, как ноги подкосились окончательно и она села на густо усыпанную мусором мостовую. Мир стал светлым и прозрачным, плыл и вращался, и тут этот кореец выскочил из своей лавки и стал кричать: вставай, вставай, здесь нельзя, иди в другое место. Предложение показалось Шеветте весьма привлекательным, и она направилась прямо в Другое Место – завалилась назад и потеряла сознание, не успев даже почувствовать, как ударилась затылком о бетон.