Порой я думаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы не этот старый замок. Если бы дяде Лито не пришло в голову заменить его… неужели тот самый момент был бы для меня навсегда потерян? Эти железки, такие твердые и безжалостные, так продуманно изготовленные и собранные с тем расчетом, чтобы не поддаваться… Но стоило только прикоснуться к ним как надо, и они послушно выстраивались в ряд. Господи, что это было за мгновение, когда замок наконец открывался! Какой плавной и внезапной становилась капитуляция металла! Звук, с которым поворачивался цилиндр, ощущение тяжести в руках. Чувство, которое испытываешь, зная, как надежно заперт железный ящик, откуда нипочем не достать его содержимое.
И когда наконец понимаешь, как можно отпереть этот замок… Представляешь, что это за чувство?
Глава 4
Этот маленький китайский ресторанчик на нижнем этаже восьмиэтажного здания на 128-й улице казался последней дырой. Семья, которая владела им, арендовала только цокольный этаж, а верхние были заперты и ждали, когда хозяин дома соберется сделать там ремонт. Но щиты, преграждавшие путь к лестнице, были давно сняты, и каждый, кто умел держать язык за зубами и был готов ежемесячно платить некую сумму китайцам, мог поселиться наверху.
Сюда я попал после того, как человек, который продал мне документы, направил меня к другому, своему знакомому. Я поселился на втором этаже. Мог бы и выше, но не захотел. Во-первых, тепло от кухни выше второго этажа не поднималось. Вдобавок нигде не было удлинителей, которые можно было дотянуть хотя бы до третьего этажа, так что выше второго царили промозглый холод и крысы.
О том, чтобы сменить внешность, я пока не думал. С этим можно было повременить. Но я рассудил так: если я сбежал из штата Мичиган и нарушил условия испытательного срока да вдобавок получил деньги за настоящую работу… обратный путь отрезан, верно? Поэтому и обзавелся водительскими правами штата Нью-Йорк, выданными на вымышленное имя Уильяма Майкла Смита, с указанием придуманного возраста — двадцать один год. Само собой, по барам с этими правами я не болтался. Можешь мне поверить, я почти безвылазно сидел в своей норе, потому что был убежден: меня ищет вся местная полиция.
С каждой неделей становилось все холоднее. Я торчал в четырех стенах, рисовал и тренировался на сейфовом замке. Еду мне приносили китайцы из ресторана. Я платил им двести в месяц наличными за право жить в комнате, которая им не принадлежала, и пользоваться туалетом и душем за кухней. Свою единственную лампу я включал в удлинитель. У меня была бумага и все, что нужно для рисования. И отмычки.
А еще — пейджеры.
Их было пять, и все хранились в помятой обувной коробке. Один был обмотан белой липкой лентой, второй — желтой, третий — зеленой, четвертый — синей. Последнему пейджеру досталась красная. Призрак объяснил: если сработает какой-нибудь из первых четырех пейджеров, я должен позвонить по номеру на экране и послушать, что мне скажут. На том конце провода будут знать, что я не говорю. А если о моей немоте собеседникам неизвестно, значит, что-то пошло не так и мне лучше повесить трубку. Если все в порядке, надо встретиться с собеседником там, где он скажет, и выполнить для него работу. Обо мне позаботятся, иначе я больше на их сообщения отзываться не буду.
Конечно, они не забудут отослать в Детройт десять процентов прибыли за «право пользования». Ведь им еще не надоело жить.
Все это относилось к первым четырем пейджерам. По пятому, с красной липкой лентой, меня должен был вызывать тот самый человек из Детройта.
— С ним лучше не шутить. — Предостережение Призрака я запомнил слово в слово. — Если надумаешь, сразу копай себе могилу. Чтобы зря никого не напрягать.
Я понимал, что Призрак не преувеличивает. Повидал я уже достаточно, чтобы навсегда запомнить этот совет. Но сколько мне придется ждать, когда раздастся сигнал пейджера и я снова заработаю деньги? За работу в Пенсильвании мне заплатили щедро. Но считать я умел и понимал, что рано или поздно деньги кончатся. И что тогда? От чего я умру — от голода или холода?
Однажды утром после Рождества я проснулся и услышал писк пейджера.
С теми людьми я встретился в одной забегаловке в Бронксе. Они вызвали меня по желтому пейджеру. Я хорошо помнил, что говорил мне насчет желтого пейджера Призрак: это общий номер, по которому со мной может связаться любой придурок. Значит, действовать надо как можно осторожнее.