— Это тот самый парень, — объявил ему Трепач. — Знакомься.
Бык протянул мне руку поверх спинки сиденья.
— Тот самый — это дело. А справишься?
— Он не говорит, — вмешался Трепач. — Только сейфы открывает.
Мы снова свернули на скоростное шоссе и помчались к границе Коннектикута.
— Ну, короче, — заговорил Бык, — сейф стоит у хозяина в кабинете. На первом этаже. Окно уже распечатано и ждет нас.
— Винни подготовился заранее. — Трепач выдал приятеля, назвав его настоящее имя. — Смотался на место, проверил пару окон и открыл одно. Так дело было? Вот открывает он окно — и деру. А сам слушает: сработает сигнализация? Приедут копы или нет? Так и не дождался. Вернулся, кинул в окно большую ветку, — может, эти штуки там стоят, которые от движения включаются.
И снова удрал и затаился. Ждет, думает — может, приедет кто. Никого! Он обратно. Влезает в окошко, туда прошелся, сюда, вылез, отбежал, снова ждет. Все тихо.
— В общем, понял я, что сигнализация отключена, — вступил в разговор Бык. — Только тогда решил осмотреться. Вижу — картина на стене, прямо в кабинете. Поднял, заглянул — бац! А там сейф.
— Стоит себе, ждет нас, — подхватил Трепач.
Если Бык не врал, нам предстояло просто войти в дом, забрать камни из сейфа и уже через полчаса двинуться в обратный путь. Проблемы могли возникнуть лишь с получением моей доли.
Мы пересекли границу Коннектикута, Бык показал Трепачу, как проехать к дому. Нашей целью оказался большой кирпичный особняк в тюдоровском стиле, стоявший на вершине пологого холма в окружении лужаек. Мы проехали мимо него, а через полмили свернули, сделали крюк и остановились у детской площадки за домом. Мне не понравилось, как просматривалось это место из окон дома, но мороз усиливался и на площадке не было ни души.
Трепач заглушил двигатель. Несколько минут мы сидели молча.
— Чего ждем? — не выдержал Бык.
Трепач повернулся ко мне:
— Ну, что будем делать? Ты же спец. Пойдем сразу или еще посидим?
Можно подумать, я еще не понял, что остальные в таких делах ни черта не смыслят. Я покачал головой и открыл дверцу. Остальные последовали моему примеру, но я остановил их, подняв руки.
— Что? Что такое?
Я поднял палец, потом указал на свои глаза и сделал вид, будто озираюсь по сторонам. Наконец я ткнул пальцем в руль машины и несколько раз нажал воображаемый клаксон.
— Кому-нибудь надо остаться здесь на стреме? Так, что ли?
Я поднял вверх большие пальцы. Прикрывать нас поручили Болтуну или Долдону, а мы, все остальные, зашагали к задней двери дома. Возле него я снова остановил всех и опять показал на свои глаза. Еще одного мы оставили на углу дома, откуда была видна и наша машина, и улица. Значит, войти внутрь предстояло нам троим: Трепачу, Быку и мне.
Бык осторожно поднял раму окна, которое вскрыл, и забрался первым — как я и ожидал, довольно неуклюже. Следующим влез я. Трепач перевалил через подоконник последним. Бык направился прямиком к ближайшей картине, на которой парусное судно боролось с волнами. Эффектным жестом он поддел пальцем раму и поднял картину. Под ней действительно обнаружился сейф в неглубокой нише.
— Твоя очередь, — сказал мне Трепач. — Это надолго?
Я подошел к сейфу, Бык посторонился. Прикасаясь к рукоятке кодового замка, я чувствовал, как оба прожигают взглядами мне спину. Сейф такой марки я видел впервые. Какое-то европейское название. Крохотный росток сомнения шевельнулся у меня где-то в мозжечке. А если этот сейф совсем не похож на те, что я вскрывал раньше?
Но порядок есть порядок. Сначала — попробовать ручку, убедиться, что чертова штуковина заперта.
Я сжал пальцы на ручке сейфа и слегка надавил на нее. Она поддалась.
Я замер. В считанные секунды перед моим мысленным взором развернулось все, что будет дальше. Когда Бык вломился сюда в первый раз, ему и в голову не пришло проверить, заперт ли сейф. Но если я открою его сразу же и объясню, что он не был заперт, они поймут, что вообще зря притащили меня сюда.
И что же потом? Они заберут все камни себе, а меня высадят на каком-нибудь углу: спасибо, хоть и не за что.
Наклонив голову, я украдкой бросил взгляд на Трепача и Быка.
— Крепкий сейф? — спросил Трепач. — Справишься?
Я встряхнул руками и поворочал шеей так, словно мне предстояло совершить невозможное. Потом указал на свои глаза и ткнул на одну дверь, снова на глаза — и на другую. Не висели бы вы над душой, парни, — лучше покараульте.