Он вспомнил момент подписания контракта на получение новенького, ещё ни разу не использованного тела. Накопленных им кредитов хватало едва на половину стоимости аватара. Со страховой выплатой и кредитами, вырученными с продажи уцелевших органов, набиралось уже семьдесят пять процентов, но этого по-прежнему было мало, и продолжение жизни для него оставалось лишь несбыточной мечтой.
Хоруса словно передёрнуло, когда он вспомнил чувство отчаяния, овладевшее им, которое многократно усиливалось муками разлагающегося тела. Это было чувство ожидания смерти. Он почти смирился со своей участью, принял неизбежное. Уже почти находясь в беспамятстве, Хорус потянулся дрожащей рукой к экрану коммуникатора, чтобы принять поступивший вызов.
Голос члена «ВСС» Сенмута невозможно было не узнать. Этот могущественный патриций, ответственный за поиск аватаров в колониях и их распределение среди граждан Сесары, предложил ему встретиться в «Сети». Так всегда делали небожители, чтобы не компрометировать себя встречей с существом низшего уровня. Считалось, что «Сеть» умела хранить секреты.
Патриций предложил недостающую сумму в обмен на услугу, которую Хорус должен был оказать по его требованию. Даже сейчас, спустя много лет после той встречи в «Сети», Хорусу становится не по себе от того, на что он согласился в минуты отчаяния. В день, указанный патрицием, он должен совершить диверсию, вызвав перегрев реактора антигравитационного двигателя.
Он не знал, зачем Сенмуту понадобилось уничтожать Сесару, и вообще, не его это дело — обсуждать помыслы небожителей. Значит, так нужно. Хорус выполнит свою часть сделки не из чувства благодарности за спасённую жизнь, а потому, что это приказ члена «ВСС».
Мысли вновь вернули Хоруса в колонию. Что же тогда произошло? В памяти начали всплывать события того дня. Он, как ребёнок, который радуется новой игрушке, наслаждался чувством полного здоровья. Куда-то исчезли и боль, и тошнота, не было ужасного чувства безысходности, напротив, хотелось бежать вприпрыжку, куда угодно, только бы ощущать силу мышц молодого тела и вдыхать здоровыми лёгкими жаркий воздух этой пустынной планеты.
В этом приподнятом настроении он встретил грязного, нищего старика, который посмел прикоснуться к его новому телу. Туземец, повиснув на нём, называл его, кажется, Бейд, поделом ему. В памяти мелькнули картинки окровавленного лица старика, его какие-то странные глаза с застывшим в них вопросом: «Зачем?» Он вспомнил, как рукой сжимал палку, наносящую старику ушибы и рассечения. Кровь текла по его морщинистому лицу, а он продолжал шептать разбитыми губами: «Бейд, Бейд…»
Тогда Хорус избивал недостойного старика, посмевшего перепутать его, высокородного, с каким-то туземцем с именем Бейд. Он не чувствовал ни жалости, ни вины. Он раздавил его, как букашку, посмевшую прицепиться к его коже. Сейчас, по прошествии лет, что-то произошло, он с неотвратимой ясностью вспомнил свой сон, в котором мать его, совсем ещё маленького мальчика, называла Бейд. Да, будь оно проклято, это имя — Бейд! Бейд! Бейд!
Теперь он понял немой вопрос, застывший в глазах старика: «Зачем, сынок, ты это сделал? Я ведь любил тебя, Бейд».
Он снова почувствовал тепло материнских рук и услышал её голос. Эти детские воспоминания, давно забытые, стали для него словно спусковым крючком, который пробил маленькую брешь в его сознании. Дырявая плотина иллюзий больше не могла сдерживать поток правды, и воспоминания хлынули в его мозг, словно вода, прорвавшая дамбу. Он вспомнил всё.
Если раньше у него были сомнения в правильности решения подписать контракт игрока, то теперь ему казалось, что это был единственный верный путь. Лучше пусть его разорвут монстры леса, чем он будет жить с невыносимым чувством вины и предательства.
Взгляд Хоруса остановился на его сумке инженера, в которой хранились инструменты, измерительные приборы и схемы. Он знал, что будет делать…
Одновременно работали все телепорты Сесары, отправляя очередную партию игроков каждые десять минут, ровно столько требовалось времени на перезагрузку и формирование нового портала на дикий спутник.
Планетоид имел размеры гораздо меньше нашей Луны, и расстояние до него было не таким огромным. В отличие от серебряного, мертвенно холодного спутника Земли, Хурд мог бы смело называться раем, если бы не его флора и фауна, будто специально обученные искусству уничтожения людей.