Глава 4
Принцесса Зардаста
Полог снова колыхнулся. Там, где раньше сидела Харвинг, теперь лежал угловой композитный лук с колчаном и стрелами, наконечники которых были голубыми.
Я взял оружие в руки и вновь активировал «флешку» с опытом и знаниями Ксандра. Он, судя по всему, был превосходным стрелком. Я понял это, как только рукоять лука словно слилась с моей ладонью. Я знал, как натянуть тетиву и прицелиться, и всё это давалось мне легко, словно я родился с этим оружием.
Примерно через двадцать пять минут голос Вики сообщил мне, что колесница уже в воздухе. Дом Хароба находился недалеко от моего, и его окна выходили на площадь, в центре которой располагался небольшой каменный круг, вымощенный плитами. На крыше городской префектуры барабанщик выбивал ритм, а вокруг круга уже собралась толпа.
Я поднялся на крышу дома Хароба. Поскольку все жители должны были встречать посланников Богов, путь был свободен. Я легко спрятался за большой амфорой. Расстояние до круга составляло около тридцати метров, и с такого расстояния я бы не промахнулся, даже если бы закрыл глаза.
В толпе на площади началось какое-то движение. В небе появилась быстро увеличивающаяся точка. Небольшой воздушный корабль в виде шара, окружённый едва заметным защитным полем, мягко приземлился на круг. В сфере медленно открылся проём, и круг покрылся прозрачной полусферой из того же защитного поля. Из проёма вышли пятеро: жрец, его служка-писец, два воина в блестящих золотых доспехах и пленница.
В руках охранников были странные копья, переливающиеся цветными огоньками. Они вели девушку. У меня ёкнуло сердце. Это была та самая милая продавщица книг. Про себя я отметил, что она выглядит почему-то чуть моложе. Боже, как она была хороша. Без всяких условий я бы за нее ринулся в бой, хоть с целой ордой этих самых нечеру.
Толкнув копьём в спину, один из воинов заставил девушку опуститься на колени. Другой поднял вверх свободную руку с зажатой в ней цепочкой, на которой болтался медальон «Око Осириса». Он держал руку над головой девушки.
Писец, развернув свёрток пергамента, стал громко читать:
— Жители достойнейшего и единственного во вселенной города Священного Касания, созданного Птахом — сотворившим всё сущее. И произошло это так. В самом начале не было ничего, был лишь один безбрежный и бездонный океан, в котором не было никакой жизни. И в этом бездонном океане появилась мысль бога Птаха о том, чтобы возникнуть, и как только появилась эта мысль, из океана появился сам бог Птах. — Что-то эта притча показалась мне знакомой, да, вспомнил, я читал её в той самой книге «Цари и боги Египта», вечером накануне моего появления в глинянной лачуге Ксандра. Тем временем писец продолжил: — Сегодня в этом священном городе произошло ужасное преступление. Из храма Священного Касания было украдено «Око Осириса» вот этой недостойной рабыней. В назидание всем будущим поколениям, кто удостоится высокой чести Касания, из Саха этой рабы будет удалена её Ка и заточена в сосуд, который опустится на дно Великой реки. А её Ба войдет в тело презренной болотной жабы. И да будет так! — Писец взял паузу, чтобы оценить: достаточно ли страху нагнали его слова? — Слушайте, славные сыны Осириса, кто первым найдет и принесет «Око» Верховному жрецу верхней ступени, тот получит первым почетное право удостоиться Касания в ближайшее единение трех миров! — Чтец распластался перед ногами жреца. — А сейчас я спрошу старшего жреца нижней ступени, — он отполз на четвереньках в сторону, пропуская вперёд жреца. — Огласи, о светлейший, волю Великого Осириса. Посчитает ли он вину этого заблудшего дитя не столь значительной? — Театрально продекламировал писец. — Дарует ли сущий виновной, зовущейся Мата, право в конце её пути войти в зал двух истин, чтобы Великая Маат опустила её Эб на чашу своих весов? Слышишь ли ты, жрец, голос сущего?
— Я слышу голос Осириса и стоящих рядом сыновей его! — раздался скрипучий голос жреца. — Они доверяют мне, ничтожному, право огласить волю Великого. Посягнувшей на божественное око никогда не быть допущенной к весам богини Маат! Пусть воин делает свое дело!
При этих словах жреца воин, державший медальон над головой беззащитной девушки, направил свое копье в ее спину. По древку побежали огоньки, но ему не суждено было лишить жизни юную красавицу. Стрела, выпущенная из моего лука, в мгновение пересекла площадь и, не заметив защитный экран, впилась в область сердца палача. Секунда, и вторая стрела голубым лучом отправилась в шею второго воина. В это время по толпе прошелся ропот и стих. Только что напыщенный ощущением своей важности жрец стоял с бледным лицом, не смея даже сделать вдох, и как-то медленно упал бездыханный на пол. Его служка, очнувшись от оцепенения, закрыл его от толпы своим телом. Толпа стала разбегаться, причём бежали люди кто куда. В таком хаосе можно было увести не только хрупкую девушку, но и угон звездолёта никто бы не заметил.