То, что было принято за упавшую звезду, оказалось кораблём иномирян, в нём спустился передовой отряд разведчиков. Целью отряда являлся захват тел самых могущественных Владык Земли, контролирующих население наиболее развитых стран планеты. Хатшепсут первой получила матрицу существа с планеты Саа-Стиб или Та-Нечеру — так называемой земли Богов. Инопланетный разум в теле правительницы провозгласил себя дочерью Амона и фараоном Египта. Вскоре в храмах открылись порталы, через которые началось активное заселение пришельцами тел египетской знати. Дело было почти сделано!
Но не всё оказалось для захватчиков гладко. Воодушевившись успехом первого этапа колонизации, захватчики жаждали всё новых и новых тел. Вновь обращённая Хатшепсут организовала военный поход на соседний с Египтом Пунт [совр. Сомали]. Воины фараона почти не встретили сопротивление, и Пунт оказался во власти пожирателей разума. Радость лёгкой победы обернулась для нечеру неразрешимой проблемой. Многие из людей Пунта оказались обладателями уникального сознания «зор». Это доминирующая форма разума, способная подчинить или уничтожить внедрённую матрицу.
Нечеру не сразу заметили необычную способность людей Пунта. Поначалу, только в моменты сильных эмоциональных потрясений, сознание хозяина пробуждалось. В неизбежном конфликте двух «Я» всегда побеждал доминирующий разум. Пробудившийся разум либо уничтожал матрицу интервента, либо вступал в неразрешимый, долговременный конфликт с чужим сознанием, и ни один из разумов не мог стать доминирующим. В таких случаях человек сходил с ума.
Однако со временем пробуждения стали происходить спонтанно, без предварительной эмоциональной встряски. Началась настоящая эпидемия пробуждений. Нечеру гибли или сходили с ума, и остановить этот процесс было уже невозможно. За двадцать лет правления фальшивого фараона Хатшепсут эпидемия развивалась лавинообразно, и к концу её жизни приобрела угрожающие масштабы для господства Нечеру. Когда первые признаки эпидемии начали проявляться на их родной планете, пришельцам пришлось покинуть Землю.
После смерти Хатшепсут, ее пасынок Тутмос третий подверг свою мачеху страшному наказанию — лишению имени. Все её изображения и скульптуры были уничтожены, а упоминания в текстах стёрты. Такова была цена предательства собственного мира! — Вика вновь взяла паузу, на этот раз чуть дольше, будто раздумывая, стоит ли продолжать. Мы с Матой задумчиво молчали, проникшись рассказом. Великая Выбирающая, видимо, удовлетворившись нашим вниманием, продолжила: — Сенмут, дед которого имел родственные связи с жителями Пунта, также имел разум «зор», но гораздо слабее. Он не получил полного контроля за внедрённой матрицей, но смог долго скрывать своё пробуждение. В какой-то момент разум пришельца взял вверх, и он покинул планету вместе с бежавшими нечеру. За тысячелетия пребывания в чужих телах он добился высокого положения в иерархии пожирателей разума. Уже здесь, на Зардасте, построил тот самый Храм Касания, почти такой же, как построенный им на Земле «Джесер Джесеру» — святейший из святых.
Когда он стал членом Верховного Совета Сесары, он получил контроль над процессом перемещения сознаний в тела аватары. Пришло время воплотить в жизнь план, который зародился у Костров Предтечи. Осталось только дождаться, когда маленькая Мата вырастет, обучить её секретам Касания и передать ей медальон.
Затем Мата, следуя указаниям Сенмута, нашла Ксандра и обеспечила твоё появление на планете Зардаст, — сказала Вика, слегка коснувшись клювом моей груди. — Всё произошло так, как предвидел Предтеча. Теперь дело за вами, молодые люди. Вы, двое, отправитесь на планету Саа-Стиб и вернёте планете Зардаст свободу, навсегда покончив с позорным промыслом пожирателей разума и принеся мир трём планетам.
Повествование Великой Выбирающей в целом лишь подтвердило мои предположения о происходящих со мной событиях, а детали просто нарастили недостающие ткани на скелет, и получился почти законченный образ. Что касается Маты, то тут было сложнее. Девушке с пелёнок вдалбливали в голову всю эту белиберду про загробный мир, потому на то, как ломаются устои в её сознании, было больно смотреть. Ставить себя на её место или примерять на себя то, что она в этот момент чувствовала, я даже и не пытался.
Я думаю, что ей было очень непросто принять новое видение мира. Сквозь красивые заплаканные глаза зияла пустота, внезапно образовавшаяся у неё в душе. Я знал, чем возместить внезапно образовавшийся провал в её душе — положительными эмоциями, которые будут гораздо сильнее и ярче когда-либо ранее ею испытанных.