Оставаться на месте, привязанным к дротику и кинжалу, долго не получится. Мышцы на руках уже одеревенели настолько, что я не чувствовал своих пальцев и не понимал, как до сих пор сжимаю древко дротика и рукоять кинжала. Мои предплечья сводила болезненная судорога.
Я был прикован к ледяной глыбе в самом сердце магического мира и не мог использовать магию! Абсурд. Почему же тогда меня натаскивали лучшие маги планеты, и почему я должен зависеть от куска металла и кусочка голубого камня, инкрустированного в мой медальон? Если это магический мир, то магия во мне, и когда моя жизнь висит на волоске — я выбираю использовать магию!
Не знаю, повлияло ли моё принятое решение, или устроители такого жестокого испытания сжалились надо мной, но я стал ощущать свои пальцы. Я чувствовал, как по жилам побежало тепло. Я больше не чувствовал себя на пороге смерти — теперь я стал хозяином положения.
Мысленно я увидел глаза Сарии, они говорили мне: «Вспомни, как я учила тебя говорить с лесом. Теперь ты не сопливый ученик, только-только познающий азы магии; теперь ты маг, равного тебе не сыскать на планете! Повелевай эфиром! Границы твоих возможностей ограничены лишь твоим воображением!»
Слишком долго я был лишён комфорта, в конце концов, я замёрз и хочу горячий кофе. Вдруг я увидел перед собой кнопку лифта, нажал на неё — она засветилась. Через секунду справа от меня прямо в ледяной стене появились створки лифта, которые распахнулись с привычным звуком. Я шагнул внутрь кабины.
Кабинка лифта точь-в-точь была похожа на кабину лифта моего московского дома, за исключением того, что на панели управления имелось только две кнопки: «вверх» и «вниз». Выбор небольшой — почти единственно возможный, конечно, «вверх». Для того ли я трижды чуть не лишился жизни, чтобы повернуть назад, когда я уже почти стоял на вершине — только вверх!
Что-то зашумело в механизме, и лифт пришёл в движение. Когда створки двери открылись, я ожидал увидеть что угодно, только не лифтовой холл моего 26 этажа. Наверное, это выглядело странно: человек в одежде древнего египтянина, обвешанный античным оружием, в тростниковых сандалиях шагает по керамической плитке московской многоэтажки.
Я остановился напротив двери с номером моей квартиры, она была не заперта, и я вошёл в своё жилище. Всё было на своих местах, будто я выходил только на пятнадцать минут, сбегать в магазин за хлебом.
Увидев своё отражение в зеркале, я понял, что ни в какой магазин я не выходил, и всё, что случилось со мной за последние несколько месяцев, было реальностью. Только как объяснить моё появление здесь? Я не стал загружать свой мозг поиском возможных вариантов ответа, мне очень хотелось пить и есть после всех этих треволнений.
На кухне всё было в том же состоянии, в каком я оставил её перед уходом на работу: в раковине стояла чашка с недопитым кофе, а на тарелке — засохшие следы яичного желтка. Холодильник работал исправно, и я достал бутылку кефира. Запах был обычным, а вкус тоже оказался приятным.
Через пятнадцать минут я уже сидел за столом, наслаждаясь восхитительной яичницей с сосиской и запивая её сладким кофе с молоком. Я был почти уверен, что это последние мгновения моей жизни, и всё это — кухня, яичница и кофе — лишь предсмертные видения. Что ж, перед тем как уйти, я хотел в последний раз насладиться нормальной человеческой едой.
Из состояния неопределённости меня вывел звонок в дверь. На пороге стоял мужчина лет сорока пяти в безупречном тёмно-синем классическом костюме.
— Здравствуйте, Максим, — приветствовал меня гость, не обращая внимания на мой необычный костюм древнеегипетского воина. — Или вам больше нравится, когда я называю вас Ксандром? Могу я войти? Нам есть о чём поговорить.
— Прошу вас, входите в дом, — гостеприимно пригласил я странного гостя. — Правда, кроме кофе и яичницы, мне нечего вам предложить. Знаете, я только что вернулся из «командировки» из древнего мира и даже не успел переодеться. Пожалуйста, присаживайтесь.
— Вы скромничаете, — с улыбкой заметил он, указывая на стол, сервированный изысканной едой, и комнату, которая мгновенно превратилась в зал шикарного ресторана. — Теперь, мой друг, вам доступно всё, что пожелаете. Не расскажете, как вам удалось вызвать лифт на полукилометровую скалу? С фантазией у вас всё в порядке!
— Так, значит, я по-прежнему там, на скале, замерзаю, и только в своём воображении разговариваю с вами, — расстроился я. — Кстати, вы не представились.