4) Внешний долг уже не просто ощутимо невыносим: начинает подвергаться сомнению его легитимность. Растет необходимость в одностороннем отказе от одиозных и незаконных долгов, которая выражена в предварительной формулировке пока еще не существующего международного закона о задолженностях. Общий аудит задолженностей мог бы со всей очевидностью продемонстрировать, что значительная их часть нелегитимна, одиозна и порой даже порочна. Одни только выплачиваемые по задолженностям проценты достигли такого размера, что юридически обоснованные, но чрезмерные требования по их выплате в реальности аннулировали бы нынешний долг, придав всей операции признаки примитивной формы откровенного грабежа.
Чтобы успешно оспорить законность этих задолженностей, следует, в рамках кампании в поддержку развития и укрепления международного законодательства, пропагандировать мысль о том, что иностранные задолженности, подобно внутренним задолженностям, должны регулироваться нормальным, цивилизованным законодательством, которое должно стать частью международного законодательства. Хорошо известно, что вопрос регулируется исключительно в рамках грубых и нецивилизованных отношений, основанных на силе, только потому, что в этой области закон молчит. Подобные отношения позволяют международным задолженностям считаться законными, хотя если бы они были внутренними (кредитор и должник являлись гражданами одной страны и несли бы ответственность в рамках ее юридической системы), это могло бы привести должника и кредитора к обвинению в «преступном сговоре».
Вызов третий: воссоздание интернационализма народов
Чтобы представить себе «новую версию» Бандунга, необходимо признать, что сегодняшняя мировая система в своих основных структурах весьма отличается от той, которая существовала после окончания Второй мировой войны.
Тогдашний биполярный мир не позволял империалистическим странам жестко вмешиваться в дела неприсоединившихся стран. Вдобавок эта биполярность объединяла партнеров капиталистических центров — США, Западную Европу и Японию — в единый империалистический лагерь. Ответом на этот вызов в обстоятельствах того времени стали концепции ориентированного на себя развития и иепривязанности к мировому рынку.
Сегодня в военном плане мир стал однополярным. В то же время появляются определенные разногласия между США и отдельными европейскими странами в вопросе об управлении глобализированной системой, отныне полностью приверженной принципам либерализма. Носят ли эти разногласия конъюнктурный характер и имеют ограниченное значение или же они свидетельствуют о долговременных переменах? Связанные с этими новыми обстоятельствами стратегические предложения основываются на гипотезах, которые следует рассмотреть подробно.
Первая гипотеза: Отныне и впредь империализм является коллективным (Триада)
На всем протяжении предшествовавших этапов развития капиталистической глобализации центров всегда было несколько. Эти центры находились в перманентной и жесткой конкуренции, и конфликты между империялизмами занимали центральное положение на исторической арене. Возвращение глобализированного либерализма в начале 1980-х заставляет нас переосмыслить наличие центральной структуры современной системы. Но по крайней мере в плане управления либеральной экономической глобализацией государства центральной Триады очевидно составляют единый блок.