Чебуреки, подогретые в микроволновке, оказались очень вкусными. Правда, Женя довольно брезгливо относился к мясу, которое подаётся в баре, из одного простого соображения – «неизвестно, чего они туда намололи!» И сейчас он определил, что чебуреки были изготовлены из ливерной колбасы. Но всё равно вкусно!
Не то, чтобы Ира ждала телефонного звонка. Она, скорее, надеялась. Но Женя подводил. Ибо чебуреки были большими, и под каждые полчебурека требовалась рюмочка водки. Выпили за то, чтобы ФБР поскорее окончило своё расследование и наказало виновных. Затем выпили за ЛОСЯ. Далее пошли отвлечённые тосты – «за тех, кто в сапогах», «за тех, кто в море (с левой руки, об палубу и в трюм)» и тому подобное…
–А всё же ты был неправ насчёт Пушкина, – пьяным голосом произнёс Лёша. Это обвинение относилось к Рейдеру.
–Да вы пьяны, милостивый государь! Мы с тобой ни разу не разговаривали о Пушкине.
–Как? – удивился Лёша. Он огляделся по сторонам, словно разыскивая ту тварь, которая его за язык потянула. – А о чём мы с тобой говорили?
–Когда? Только что, перед тем, как заложить за галстук, ты пожелал, чтобы у твоих врагов было много телефонов, и чтобы они всё время звонили по 01, 02 и 03. А причём здесь Пушкин – я не понимаю.
–Ну, значит, не о Пушкине. Мы когда-то о чём-то таком говорили. А, я вспомнил. Что в Лувре будут выставляться исходники.
–Ой, ну говорили сто лет назад. Так что? Ты не согласен?
–Нет, не согласен.
–Почему?
–А куда же они денут картины Рафаэля, Давида, Мане и прочих художников?
–Продадут. Нужно же им за что-то покупать исходники?
–Да? А кому продадут?
–Ну, это уже не существенно.
–Нет, ну ты скажи. Кому продадут?
–Ну, оставшимся в живых поклонникам старого искусства, – Рейдер сделал особое ударение на слове «старого».
–Та-а-к, отлично. Получается, не все будут поклоняться исходникам?
–Не понимаю, к чему ты клонишь?
–Нет, ты ответь! Значит, не все будут поклоняться исходникам? Значит, кто-то будет восторгаться картинами эпохи Возрождения, кто-то будет замирать от восторга перед произведениями Батичелли, кто-то будет читать до дыр Шекспира и Пушкина? А?
–Ну, допустим, кто-то будет, – тоном прорицателя изрёк Рейдер.
–И, значит, не все будут играть в «Геройчиков»?
–Не все. Да и вряд ли тогда ещё останутся «Геройчики»…
–Ну, это и хорошо. А в Лувре – хрен с ним! – пусть висят исходники! Девушка, нам ещё три по сто – за Мировую Культуру.
–… Но этих людей будут содержать в психиатрической лечебнице под круглосуточным надзором! – жеcтоко обломал его Рейдер. Он вообще был очень сволочной. – Ну скажи, можно ли людей, которые не катают в «Геройчиков», не пользуются Интернетом и не понимают прелесть хороших исходников, считать нормальными?
Повисла тяжёлая пауза. Лёшу угнетало то, что последние слова Рейдер произнёс в шутливом тоне. И, разумеется, если отвечать ему шутливо, то возражений не найдётся. А отвечать серьёзно на такую тираду как-то глупо. Женя угадал его мысли.
–Лёша, забей! – предложил он. – Это спорщик почище Сократа. А вот по сто грамм за Мировую Культру мы, пожалуй, выпьем. Если этот кибер не возражает.
–Наше поколение не возражает, – напыщенно ответил Рейдер.
Тише едешь – дальше будешь
Меньше знаешь – крепче спишь.
Утро после получения гонорара было тяжёлым.
Женя выпил пять сырых яиц, одно за другим. Но почему-то не полегчало.
»-Эх, подлец я, подлец!» – думал он, массируя свинцовые виски. – «Так легкомысленно поступить с любимой девушкой! И какой чёрт потянул меня в «Троянского коня»? Почему я пил водку? Нет мне прощения! А она, наверное, ждала! Думала – вот сейчас появится принц на белом коне с чёрными шашечками и увезёт её от обыденной скуки в прекрасную страну гипертекстовых документов! И там, среди разноцветных баннеров… тьфу, какая чушь!»
Короче, Женю мучила собственная непорядочность.
Так, а сегодня Ира работает. Она же говорила, сутки через сутки. Самое лучшее – это сходить к ней на работу.
Для осуществленя этого нехитрого плана не хватает самой малости. А именно – адреса ириной работы.Женя набрал телефонный номер и попал на маму. Мама оказалось на редкость разговорчивой и любопытной, врезультате чего Жене пришлось рассказывать собственную автобиографию примерно с момента поступления в детский сад. После чего клятвенно заверить, что водку он употребляет только на Новый Год, а свободное от работы время проводит в спортзале.
Однако ему удалось за полчаса разговора узнать, на углу каких двух улиц расположена будка, где работает Ира.
Похмелье давало о себе знать. Голова была тяжёлой, и к тому же она совершенно утратила центр тяжести. И потому Женю всю дорогу мучали тяжёлые мысли о том, что любимая сейчас будет сильно кричать и прогонит, а к вечеру, под воздействием «Тифаона» рухнет всемирная паутина. И представлялся злорадный восторг зелёного человечка за многопроцессорным сервером.
Вот с таким бедламом в голове Женя постучался в окошечко маленькой жестяной будки.
–Что вам? – услышал он знакомый и приятный голос. – А, Женя! Как ты меня нашёл? Давай, заходи!
Оказалось, что половину и без того маленькой будки занимает большой белый шкаф, при ближайшем рассмотрении оказавшийся холодильником «Минск». Много места занимали картонные ящики. И потому на свободной территории едва помещалась небольшая пластмассовая скамеечка. Одним словом, казалось, что эта будка – идеальное мето для одиночного заточения.
Они поцеловались, и это разогнало мрачные женины мысли. Затем Ира подвинулась, освобождая кусочек места на скамейке.
–Да, хоромы у тебя тесные, – сазал Женя, обнимая девушку за талию.
–Ну, понято, не царские палаты. И здесь проходит половина моей жизни… – грустно произнесла Ира. – Жаль, что ты мне вчера не позвонил.
–Что поделаешь, был сильно занят, – сказал Женя и вспомнил состояние Рейдера, когда они выходили из «Троянского коня». Вчера Рейдер нагрузился очень сильно. И потому именовал себя исключительно словами «наше поколение». Кроме того, он начал очень витиевато изъясняться, примерно в таком духе : «Наше поколение желает выпить пятьдесят граммов, и не находит достаточных оснований для того, чтобы отказаться от претворения в жизнь намеченного желания!»
–Работа заела? – участливо спросила Ира.
–Нет, ну почему… Надо же хоть изредка что-то делать. – «И выпить иногда тоже не мешает,» – продолжил он фразу, но мысленно. – А нашёл я тебя с помощью твоей мамы.
–Ну, молодец, что пришёл. Здесь скукотища смертная. – Ира взглянула на часы. – О, полпервого. Сейчас будет приток клиентов.
И точно, не успела она это произнести, как перед будкой выросло пятеро загорелых, небритых мужиков в грязных рабочих фартуках.
–Иришка, сделай пять по сто и дай бутылку пива!
Позади этой пятёрки стояли ещё четверо. И подходили новые.
–Какого пива? «Черномор» светлый?
–Ну да! Что, успела нас забыть?
У Иры за время работы в торговле развилось очень полезное качество, именуемое в народе «глаз-алмаз». Она быстро и ловко разлила водку в пять пластмассовых стаканчиков. Во всех пяти посудах оказалось поровну.
–Ирочка, четыре по сто пятьдесят и бутылку минералки.
Заказ был выполнен за считанные секунды.
–Ира, двести и запить…
Казалось, что свет сошёлся клином на этой будке и вся Одесса прибежала сюда остограммиться. Выстроилась очередь, конец которой упирался в близлежащую троллейбусную остановку.
–Мужики, возьмите мне кофе…
–Ты что, охренел? Граф Алексей Толстой? Дома с женой кофея распивать будешь! Девушка, три по сто пятьдесят и бутылку с собой! Федя, бутерброды!