Просидев до самого вечера на кухне, мы болтали, как о всякой ерунде, так и о важных для себя вещах. В какой-то момент времени я поймал её тоскливый взгляд, с которым она посмотрела на сгустившиеся за окном сумерки. Возвращаться ей, судя по всему, больше было не куда и я почувствовал ответственность, которую в результате всего произошедшего теперь несу за эту девушку. Обдумав, как лучше предложить ей остаться, чтобы она не подумала обо мне плохо, я, слегка запинаясь, объяснил, что в комнате матери есть защелка, так что если она останется переночевать, то ей ничего не грозит.
— В конце концов, нырнешь в Тень, — смотря в её карие глаза и не понимая, что она думает о моих словах, привел я последний аргумент: — с твоей способностью «ходить», поймать или догнать тебя для меня просто нереально!
— Спасибо, — впервые улыбнувшись за весь вечер Баваль.
Уснуть, зная что за стеной, в одной со мной квартире, находится такая красивая девушка, было очень сложно. Организм, как назло, отреагировал единственным доступным ему образом и лежать стало совсем неудобно. Другие мысли, о том что я сегодня фактически убил всех тех людей, что заботились о ней с раннего детства, поумерили «пыл». Думая ранее, что буду переживать из-за первого убийства человека, сейчас я больше волновался о том, как сделать так, чтобы Баваль осталась жить у меня дома.
Перевернувшись в очередной раз на кровати лицом к стене, я замер, почувствовав на своей Ауре, в районе затылка, холодную точку чужого внимания. Усилив чувствительность, уловил легкое дыхание, а так же услышал, как промялся диван под весом чьего-то тела. Пошлые мысли, что ещё минуту назад одолевали моё сознание, исчезли, разве что организм не хотел сразу же успокаиваться. Перейдя через Тень, девушка зачем-то пришла в мою комнату и улеглась на стоящий поодаль от кровати диван.
— Спокойной ночи, — произнес я, не став ни поворачиваться, ни еще как-либо выражать свое удивление.
— Лачи рят, — непонятно произнесла она, но суть я уловил, интонации несли куда больше информации, нежели слова.
Глава 37
Утро началось рано, еще затемно я проснулся от того, что на кухне кто-то гремел посудой и ругался на не понятном мне языке. Запах, оставшийся в постели от тела девушки, вкупе с обострившимся слухом, вычленивший ставшие привычными за вчерашний вечер интонации, позволил вновь расслабленно развалиться на кровати. Баваль никуда не ушла, более того, она пыталась что-то приготовить на кухне, на которой, кстати, не имелось особо никаких продуктов.
Разрозненные мысли, начавшие тут-же лезть в мою голову, пришлось отодвинуть усилием воли на задний план. Все догадки, предположения и прогнозы, можно было обдумать и позже. Сейчас же надо было для себя понять, как я отношусь к тому, что она ворует еду, так как иначе я никак не мог объяснить витающий по квартире запах свежего хлеба и звуки скворчащей на сковороде яичницы.
— Проснулся? — заглянув в комнату, Баваль была полностью одета, в новые вещи, не те, что были на ней вчера.
— Привет, да, — заторможено произнес я, вновь «плененный» её красотой.
— Завтрак готов, пошли есть, — произнесла она обыденным тоном, как если бы мы жили с ней сто лет вместе.
— Умоюсь и приду, — не торопясь вылезать из под одеяла, под которым мой организм опять отреагировал на девушку определенным образом, нашелся я что сказать.
— Не задерживайся там, — бросив на одеяло насмешливый взгляд, которое я зачем-то схватил одной рукой, она двояко пошутила.
«Умная», — не зная, хорошо это или плохо, мысленно вздохнул я, после чего откинул одеяло и встал, решив перестать стесняться.
Впрочем, Баваль уже ушла на кухню, так что «жест» оказался никем не оценен. Пройдя в ванну, почистил зубы, после чего решил не принимать душ, давать девушке повод шутить из-за задержки в ванной комнате, я не захотел. Вернувшись в комнату, достал из шкафа последнюю футболку, как-то незаметно весь запас чистых вещей закончился и находился сейчас в корзине для стирки. Проходя мимо турника, покосился на перекладину, прикрутил я его в свое время слегка кривовато, а сейчас мне он вообще больше был не нужен.
«Надо еще с закалкой внутренних органов разобраться, — напомнил я сам себе: — получилось у меня что или нет, так и не понятно, зря я что-ли с крыши прыгал?»
За завтраком Баваль больше молчала, ограничиваясь повседневными фразами про «соль и перец», я тоже не особо болтал, испытывая непонятно с чего навалившуюся подавленность. Обычно я ел быстро, но не сегодня, впрочем приготовлено было вкусно, так что съел я все, хоть и потратил на это минут двадцать. Оставшись после этого сидеть за столом и пытаясь понять, что меня беспокоит, я с некой отстраненностью наблюдал за тем, как Баваль собирает со стола, моет посуду, убирает ее в шкаф.