— Странно, что ты сама tau-мутацию не получила, — отметив, что стоило нам из кухни переместится в мамину комнату, как девушка тут же уткнулась в мой планшет, что-то ища в сети, произнес я.
— Почему не получила, она у меня есть, чуть-ли не с основным вирусом в организме произошла, — удивила меня Баваль: — я тогда очень много в мониторах «сидела», времени было много, а занятия никто не отменял.
— Кстати, о занятиях, — у меня ни как не получалось системно спрашивать девушку о её возможностях, мысли всё время перескакивали с одного на другое: — что-то я не слышал, чтобы у нас где-то учили на Аналитиков в четырнадцатилетнем возрасте.
— Онлайн обучение не требует аттестата зрелости, и если ты выполняешь задания, отвечаешь на вопросы и платишь за свое обучение, то у тех, кто дает знания, как правило нет никаких вопросов, — оторвавшись на мгновение от экрана гаджета, девушка улыбнулась и продолжила: — самое сложное было английский подтянуть до нужного уровня к двенадцати годам, а потом стало легче, тем более что на интернет-площадке Сиэтла, довольно много интернациональных заочников учится, легко затеряться в общей массе.
— Сиэтл это Австралия? — напряг я свои познания по географии.
— Нет, Соединенные Штаты, барон оплачивал мое обучение, — судя по дрогнувшему голосу, продолжать разговор о таборе и связанным с цыганами делами, не стоило.
— Значит ты тоже видишь Ауры? — вернулся я к тому, с чего пошел разговор.
— Вижу, но я их отключила, — окончательно откладывая планшет в сторону и, забравшись на диван с ногами, Баваль прижалась ко мне.
— Научишь? — приобнимая её за плечи, поцеловал я девушку в районе макушки, потом в лоб, в висок и куснул за верхнюю часть ушка.
— Не начинай, — чуть поведя головой, она напомнила о своей просьбе, не «приставать» к ней днем, и продолжила: — научить не смогу, это на уровне чувств, в таборе много эмоций, они все отражаются в Ауре, мне тяжело было это воспринимать, особенно когда близкие люди лгут и обманывают, вот я это все и отключила.
— Извини, не хотел чтоб разговор опять про твоих зашел, оно само как-то, — поджал я губы, расстраиваясь, что девушке постоянно приходится вспоминать о произошедшем.
— Это пройдет, — еще плотнее прижимаясь ко мне, словно ища защиты, Баваль, явно подбирая слова, произнесла: — завтра будут похороны, нам надо сходить, после этого я буду свободна.
— Надо? Свободна? — вроде как спокойным голосом уточнил я, внутренне напрягшись от возможных проблем.
— Ко мне баба Вайолка каждую ночь во снах приходит, и Тшилаба, и Симза, — дрогнувшие плечи девушки подсказали, что она плачет: — даже пятилетий Пали приходит, бегает вокруг, зовет играть, говорит, как им там хорошо.
— Завтра, значит завтра, — осознав, что эмоциональное состояние Баваль совсем не такое стабильное, как мне казалось, согласился я, утешающе поглаживая её по плечам и голове: — надо только узнать, где их хоронить будут.
— Я уже узнала, тела сначала кремируют, потом захоронят, — всхлипнув особенно громко и начав успокаиваться, она отстранилась от меня, сев так, чтобы я не видел её заплаканное лицо: — на похоронах будут остальные бароны, заявишь свои Права и меня отпустят.
— Хорошо, — в который уже раз за последние несколько минут согласился я, подспудно начиная осознавать, что за то Счастье, «упавшее» на меня за последние два дня, вполне возможно придется ещё кого-то убить или как минимум покалечить.
Сходив в ванну, освежившись, Баваль вернулась в комнату через четверть часа, на её лице не было никаких следов недавнего проявления чувств. Сидеть и дальше в квартире у меня не было никакого желания, так что я сказал, что сейчас опять пойдем гулять. Уточнив, будем ли мы культивировать эм-энергию, а потом спарринговаться, получившее двойное подтверждение на свои вопросы, девушка сказала, что ей нужно полчаса на то чтобы обновить гардероб и переодеться.
— А ты не боишься, что тебя поймают? — не выдержал я, до конца не в состоянии изжить в себе стереотипы прежнего мышления.
— Если поймают, значит я тебя недостойна, — заявила она и вышла из комнаты.