– Ну, так что? Ты меня трахнешь? Ведь ты для этого меня купил? – вывел его из задумчивости её голос.
– Если ты думаешь, что такая же, как эти глупые давалки, то тебя ждёт большое разочарование! Я …
– Иди спать! На диване можешь лечь! И заткнись! Я устал! – резко оборвал он её, не оборачиваясь, и она замолчала удивлённо. Кажется, через некоторое время она легла и погасила свет. Он лежал в темноте, глядя в потолок и думал, думал, думал… Уже рассвело и он смог различить черты её лица, она была красива, очень молода и очень красива. Во сне она посапывала как маленький ребёнок, подложив ладошки под щёку. Металлический браслет с надписью «рабыня» и номером сдавливал её тонкую шею. «Бедная девочка! Завтра его нужно снять!» – подумал он. Глядя на неё спящую, он ощутил такой покой и умиротворение, глаза его начали слипаться сами собой.
Она проснулась, когда солнечные лучи нагло начали шарить по её лицу, потянулась удовлетворённо. Давно, а может быть и никогда, она не чувствовала себя такой отдохнувшей и свежей. И сейчас она до боли, до дрожи ощутила свою физическую нечистоту. «Когда я мылась в последний раз?» – подумалось ей. Повернувшись, она посмотрела на кровать, он спал. При свете дня обожжённая левая сторона его лица напоминала оплывшую пластмассу, может быть, это было на контрасте, но правая, не обезображенная половина его лица, показалась ей красивой. Ожоги так же были на его шее и она предположила, что они есть и на других частях его тела. При всём при этом он не вызывал у неё ни отвращения, ни даже жалости, он был высоким, атлетически сложенным, в нём ощущалась сила и она почувствовала, что против воли проникается симпатией к своему хозяину. « Нет! Не ведись на это! Он ничем не отличается от других мужчин! Вытерпеть столько и сдаться этому уроду!» – сказала она, себе переворачиваясь на спину и закрывая глаза.
– Как тебя зовут?
– Миа, – ответила она на автомате.
– Я Ниджи. Меня называют Палёный Ниджи или Урод Ниджи. Я фермер.
Весь этот день был очень странным для неё, все эти ощущения были для неё новыми, никогда неизведанными. Ниджи заплатил за то, чтобы с неё сняли ошейник, который был на ней с тех пор, как она себя помнила, Ниджи заплатил за баню для неё, Ниджи заплатил за одежду для неё! Разве так принято обращаться с рабынями? Сидя на заднем сиденье его пикапа, периодически взлетая в воздух, когда колёса попадали в очередную рытвину, Миа то и дело подносила руку к шее, казалось отсутствие ошейника, теперь сковывало её больше чем его наличие. Ей было трудно дышать, в этой одежде, в этой такой редкой в этих краях машине, она ощущала себя настоящей дамой, ощущала себя свободной женщиной, когда они проезжали по улицам города. «Но ведь ничего не поменялось? Я всё та же рабыня!» – думала Миа.
– Я заметил, что в городе ты читала вывески! Ты действительно умеешь читать? – спросил Ниджи.
– Да, мать научила меня, когда я была совсем маленькой, – тихо отвечала Миа.
Ниджи хмыкнул. Для производителя это было слишком необычно, обычно они ничем таким не обладали и научить их чему либо было довольно затруднительно. «Кто же она всё-таки такая?» – он терялся в догадках. Ночью вновь зарядил холодный мерзкий дождь и когда пикап несколько раз чихнул, противно заскрежетал и двигатель заглох, Ниджи не смог сдержать ругательств. Несколько тщетных попыток завести машину ключом убедили его в том, что надо лезть под капот. Заснувшая было Миа проснулась и испуганно хлопала глазами. Ниджи вылез из машины, открыл капот, как он и ожидал, оборвался приводной ремень. К счастью запасной был в кузове, но теперь под дождём, в темноте, замена ремня была непростой задачей. Пораскинув мозгами, Ниджи решил заночевать на дороге и заняться ремонтом, когда станет светло. «Может и дождь поутихнет!» – подумал он, впрочем без большой надежды. Ниджи закрыл капот, залез обратно в машину, закутался в куртку, пряча в рукава большие руки.
– Что случилось? – спросила Миа.
– Спи! Утром я починю, и поедем дальше! – отвечал ей Ниджи.
– А как же ты?
– Я посторожу. Я не устал. Спи!
Миа послушно легла, поджала под себя ноги, кое-как устроившись на заднем сиденье. «С каких это пор я так безропотно ему подчиняюсь?!» – раздражённо подумала она, но вместо этого вдруг спросила.
– Ниджи, твоё лицо, как это случилось?
– Был пожар, – сухо ответил он. Наступило молчание.