* * * * * * * * * *
Изменения в его теле продолжались, всё новые участки его тела захватывались вирусом, и внешне это проявлялось в том, что всё большая поверхность его кожи покрывалась жёсткой, чёрной как броня чешуёй. При этом он сам ощущал, что становится сильнее с каждым новым днём, сила переполняла его, все преследовавшие его до сих пор страхи отступили, он ощущал себя свободным, и это чувство было для него новым. Но вместе с этой силой пришли охватывавшие его, время от времени, приступы яростного исступления, жажда убийства, жажда крови, с которой он не в силах был справляться и тогда он уходил далеко в лес в надежде встретить мортовского пса или кого ни будь из охотников на вампалов или людей. Но именно в таком его состоянии, все они сторонились его, и он шатался без цели, подолгу не возвращаясь в своё убежище. Выходя из этого состояния, он чувствовал себя опустошённым, все его чувства притуплялись, а в душе словно зияла чёрная дыра. Постепенно пришло осознание того, что он несчастлив и стать счастливым он может, только если что-то заполнит пустоту в его душе. Эта мысль поглотила полностью всё его существо, и он уже не мог думать ни о чём другом. Просыпаясь после двух-трёх часового забытья, в которое превратился теперь его сон, он некоторое время не мог вспомнить кто он и что он делает здесь. Часто он ничего не мог вспомнить кроме имени Рицы и её лица. Когда он приходил в себя, то испытывал страх, что в следующий раз уже не сможет вернуться в нормальное состояние, вернее боялся, что состояние звериного безумия станет для него нормальным. Постепенно все его мечты стали неразрывно связаны с Рицей, ему казалось, что у него всё наладится, едва он встретит её. Ему казалось, что он любил её всю свою жизнь, но именно теперь его мечты обрели конкретное воплощение. Не то что бы он мечтал о ней, как о своей женщине. Сама мысль о том, что он может обладать ею, казалось ему кощунственной, но всё же иногда эта мысль захватывала его полностью, и он не мог уже думать ни о чём другом. Его безудержная фантазия уносила прочь его сознание. Он страстно желал встречи с нею и боялся её одновременно. Почему то он был уверен, что она нуждается в нём и также как и он, жаждет этой встречи. Его разрушающееся сознание зацепилось за эту мысль и постепенно ему удалось обуздать своё состояние. Возможно, это было совпадение, но приступы прекратились, едва в его жизни появилась чётко осознаваемая цель, его ежедневные, на первый взгляд бессмысленные, блуждания по развалинам, все были подчинены этой единственной почти полностью поглотившей его идее.
* * * * * * * * * *
Маленькое комната, стены отделаны серым листовым железом, видимо какое-то техническое помещение, полутёмное, вместо окна огромный, почти в человеческий рост, вентилятор, за вентилятором вентиляционная шахта, гигантская труба, уходящая куда-то во тьму. На полу этой комнатушки, горит что-то похожее на примус, рядом подвернув под себя ноги сидит Сэт и готовит себе на этом примусе еду. Вернее не готовит, а только что вскипятил воду и залил ей лапшу быстрого приготовления, а теперь сидит и ждёт, когда она приготовится. Из шахты время от времени долетает порыв ветра, и гигантские лопасти поскрипывают, слегка покачиваясь из стороны в сторону. В комнате Сэта нет почти ничего: в углу матрас, рядом с ним какой-то металлический ящик, на котором сидит большая, грязная плюшевая панда, и в стороне у стены стойка для хранения мечей, по всей видимости Сэт нашёл её в сувенирном магазине, она богато украшена золочённой резьбой и поддельными драгоценным камнями. Она резко контрастирует с остальным убранством комнаты. На ней как раз и лежат парные мечи Сэта, они в ножнах очень аккуратных и блестящих, похоже это единственные предметы, за которыми он следит и о которых заботится. Перед Сэтом мерцает экран небольшого гаджета на котором идёт какой-то японский анимэ-сериал похожий на Фэри Тейл. От гаджета тянется провод к связке пальчиковых батареек, от которых он, по всей видимости, питается. Актёры говорят на японском, Сэт тем не менее улыбается, удивляется, реагирует так словно всё понимает. В этот момент он очень похож на большого ребёнка. Наконец лапша готова и он начинает есть её палочками не отрывая взгляд от экрана, чешуя на его правой руке зловеще поблёскивает. Ветер снова легко касается вентилятора и тот дрожит, как живой. Свет небольшого экрана отбрасывает на лицо Рино разноцветные отблески. С едой покончено, Сэт поднимается, выключает экран, набрасывает плащ подходит к ящику и открывает крышку. В ящике несколько десятков упаковок такой же вермишели и упаковки ещё какой-то еды, слева лежит пистолет. Сэт пересчитывает свои запасы, смешно шевеля губами, забирает пистолет и захлопывает крышку.