— А… альфис… — задыхаясь произнесла Ханна, с недоумением глядя на монстрессу.
— В-все хорошо, все х-хорошо, — попыталась успокоить ее бывшая королевская ученая.
Только сейчас девушка ощутила, что ее живая магическая оболочка задействовала все чувства и ощущения — она задыхалась и была мокрой от пота, от чего по коже пробегал неприятный холодок. Система показывала Ханне все параметры — сейчас ее температура была немного выше нормальной, а процессор гонял импульсы по телу, как сумасшедший.
— Она в порядке, Альфис? — с недоумением спросил Меттатон, стоя слева от кушетки, на которой сейчас находилась девушка.
Наша героиня даже не услышала ответ монстрессы, она лишь развернулась к роботу и сильно прижалась лицом к его поясу. Девушка и не заметила, как по лицу потекла настоящая слеза.
— Ханна… — как-то растерянно произнес он, после чего нерешительно обнял рукой ее светлые волосы. — О Боже… Альфис!
Меттатон с ужасом посмотрел на монстрессу, всем своим видом выказывая ужас и волнение. Его очень обеспокоило то, что волосы девушки и ее одежда были влажными, хотя воздействию воды они точно не поддавались. Процессор тоже не мог создать такого эффекта, пускай даже температура корпуса была выше обычной. В механизме просто не могло быть такой функции, иначе бы детали внутри тела сломались. Когда Меттатон увидел, что девушка еще и плачет, он просто был шокирован. У него не было слов, он лишь с ужасом и опасением смотрел на Альфис, нежно и заботливо прижимая руками Ханну к себе.
— Н-ничего не вижу, — заикаясь ответила монстресса, разводя руками, — с-сейчас система в норме, посмотри сам. Я убрала то, что создало сбой, с ней все нормально.
— И что это вообще было? — с недоумением спросила Андайн, скрестив руки на груди и все это время тоже находясь в комнате.
— В-вирус, — ответила немного виновато Альфис, — к счастью мне удалось е-его быстро ликвидировать. С-странно, что я это упустила, не приложу ума, к-как это могло произойти…
— Вирус, — как-то неопределенно произнес Меттатон, а потом резко и эмоционально повернулся к Андайн, — послушай, дорогуша! Ты вообще слышала слово «предохранитель»?! Это такая вещь, которую люди…
— Меттатон! — ужасно сильно покраснев, внезапно воскликнула Альфис, пытаясь остановить робота до того, как он случайно не сказал какую-нибудь глупость.
— Кхм… — сконфужено прервался робот, — не важно, как там используют это люди и в каких смыслах. Сути слова и его значения это не меняет!!!
— Эй, остынь, железяка! — огрызнулась в ответ стражница. — Не ори на меня! Я не так часто пользуюсь этой дурацкой штукой, чтобы сильно в нем разбираться!
Меттатон обескуражено развел руками, всем своим видом пытаясь ярко показать свое негодование.
— У меня нет слов! — ошеломленно сказал он, глядя на Альфис. — У меня просто нет слов!
— Хочешь извинений — пожалуйста, — ответила деловито стражница, — я признаю, что вина моя, но прощения я буду просить только перед девчонкой, потому что виновата я именно перед ней, а не перед тобой. А будешь орать, я тебе голову оторву!
Альфис взволнованно и напряженно стала тихо махать своими коготками, безмолвно пытаясь унять нарастающее напряжение.
— Что?! — возмущенно спросил Меттатон у Андайн. — Думаешь я могу только песенки петь и драматично позировать? Я с легкостью дам тебе отпор, дорогуша, ты и глазом не моргнешь!
— Хватит!!! — закричала Ханна, не выдержав их ссоры. — Хватит… если бы вы знали… если бы… если бы… вы были бы одинаковыми по силе…
Она вскочила с места и покинула комнату, на ходу утирая рукой слезы. Теперь она чувствовала себя обычно, хоть ее немного и трясло после такой резкой и сильной нагрузки, но девушка сразу же сориентировалась и поняла, что находится дома у Альфис. Ханна быстро поднялась на второй этаж, в комнату Меттатона. Буквально через несколько мгновений и сам робот появился здесь.
— Умоляю, дорогая, не сердись! — оправдательно сказал он, присаживаясь рядом. — Я ведь переживаю за тебя! Это было так глупо! У меня до сих пор нет слов. Это же банально! Она мне еще что-то в ответ говорит! А если бы ты пострадала? Ты же не просто куколка или механизм, который так легко починить, внутри тебя частица живой души, дорогая. Ох, ну насколько нужно быть глупой, чтобы так легкомысленно и непонимающе к этому относиться? Меня это бесит! До чего же она глупа! Любовь моя, ведь это ужасно, тебе было больно! И я должен просто стоять в стороне и держать язык за зубами?
— Замолчи! — вырвалось невольно у девушки, когда она взялась руками за голову, а после уже спокойнее продолжила. — Прошу, пожалуйста. Мне не больно, просто я видела неистовый кошмар, и если бы вы оказались на моем месте, то никогда бы… Мне больно оттого, что вы поссорились…
— Знаешь, я слышал… у людей говорят, что если рассказать о своих переживаниях, то становится легче, — он виновато прильнул к девушке, утыкаясь носом в ее светлые волосы и немного закрывая глаза, — если хочешь, то можешь рассказать мне…
— Нет, — вздохнула Ханна, глядя перед собой, — я никогда и никому не покажу этого кошмара… Это слишком ужасно…
— Тогда, мы можем попросить Альфис стереть это из твоей памяти, — предложил Меттатон.
Ханна отрицательно покачала головой. Она на минуту застыла, видимо пряча и кодируя эти файлы где-то глубоко в своей системе, чтобы никто, даже Меттатон, не смог добраться до них.
— Пускай это будет мне вечным напоминанием, — тихо сказала она, — чтобы я никогда не посмела свернуть с истинного пути. Никогда и ни при каких условиях. И прошу тебя, обязательно помирись с Андайн, это очень важно. А сейчас, пожалуйста, ЭмТи, обними меня…
Ханна уткнулась носом в его плечо, а он сильнее и нежнее заключил ее в объятия. Этой ночью наша пара осталась ночевать в доме Альфис, впрочем, как и Андайн. Меттатон весь вечер ни на шаг не отходил от возлюбленной и повиновался каждому ее слову. Ссора с королевской стражницей быстро решилась, ведь какими бы эмоциональными не были наши герои, они оставались друзьями и не имели права разрывать этих связей, особенно после событий у барьера. Для Ханны этот день был самым неудачным, но Меттатон постарался сделать все, чтобы поскорее успокоить девушку и развеять ее. На следующий день их поглотила суета съемок кулинарного шоу, ну, а пока за окном еще был вечер этого сумасшедшего дня, остаток которого Меттатон провел в постели, не отпуская от себя своего драгоценного ангела. Ханна так и уснула в его объятиях, долго размышляя о тех событиях, которые ей показал вирус. Но, так или иначе, вскоре и эта тревога отступила под действием времени, и все потекло привычным потоком. Шел день за днем, каждый раз принося нашей паре что-то новое, иногда даже не совсем приятное, ведь жизнь не может быть абсолютно идеальной. И не смотря на это, Ханна оставалась такой же, как и раньше — скромной светловолосой девушкой с пронзительными лазурными глазами, которая всегда была готова подарить этому миру и всем вокруг себя теплую улыбку.