Она улыбнулась.У нее приятная улыбка.Астрид сразу превратилась из кобры в довольно привлекательную особу.
—Вовсе нет.Хотя мне очень не хочется в этом признаться, но вы произвели на меня сильное впечатление.
—Не хочется признаваться? —эхом отозвался я.
—Вы из тех людей, к кому сложно испытывать симпатию, мистер Хеддок.
—Ничего подобного.Многие люди испытывают ко мне симпатию.И зовите меня Иккинг.
Она ничего на это не ответила.
—Попробую выразиться иначе…вы из тех, на кого сложно положиться.Особенно в операции подобного рода.
—Астрид…могу я вас звать Астрид?
—Обращайтесь ко мне: майор Хофферсон.
—Ладно, майор Хофферсон, —сказал я, —цель моей жизни состоит не в том, чтобы вы могли на меня пологаться.Вы, шутники, сами затащили меня сюда.Я вам резюме не присылал.Я не на военной службе.И если вас расстраивает моя неблагонадежность или мучает неопреодолимая антипатия, можете пойти и удавиться.Вот так, майор.
Она заморгала.
—Я не хотел и сейчас не хочу, чтобы моя жизнь была связана с гнилой романтикой плаща и кинжала, с покойниками, с дурацкими состязаниями типо «у кого больше тестостерона взыграет» или с чаепитиями.Ах, не желаете ли чашечку «Эрел Грей»?! К тому же вы, досточтимый майор, вовсе не являетесь моим чертовым боссом.Я вас не знаю и за ваше высокое доверие к моей персоне не дам даже крысиного хвостика.
—Мистер Хеддок…
—Мне надо в уборную.—Я резко повернулся и направился к туалету.
Я зашел в кабинку, затем умылся, сначала горячей, потом холодной водой.Насухо вытер лицо комком бумажных полотенец, оперся на край раковины и вгляделся в зеркало.Щеки у меня горели, в глазах застыло отрешенное выражение, какое обычно бывает у наркоманов.Волосы торчали во все стороны.
—Н-да, —сказал я своему отражению, —ну и видок у тебя.
Расчески у меня не было, поэтому я провел по голове мокрой рукой, и,пока я стоял перед зеркалом, чудовищьность происходящего обрушилась на меня с тяжестью товарного состава.Я склонился над раковиной, ощущая вкус желчи, готовый расстаться с содержимым желудка…однако мои дрожащие внутренности не повиновались.Я снова поднял голову и увидел в собственных глазах страх.
Снаружи имеются другие такие же.Другие бродяги.И меня просят стать кем-то вроде героического капитана, который поведет к победе парней в красно-бело-синей форме.Во что я ввязываюсь? Это вам не спецназ и даже не боевое подразделение полиции.Здесь масштаб совсем иной, и вот теперь от меня ждут, что я буду тренировать и возглавлю отряд для ликвидации чрезвычайных ситуаций.Что за безумие? Почему выбрали меня? Я всего лишь коп.Где же парни, которые делают подобную работу профессионально? Как вышло, что здесь нет ни одного из них?
Отражение таращилось на меня смущенно и несколько глуповато.
Участие в операциях групп захвата не подготовило меня к подобному повороту.И вот Грег заявляет мне, что у них в руках ключ к глобльной пандемии.
Посредством воскрешения мертвецов?
Химическое оружие, сибирская язва, нервнопаралитический газ, смертники с бомбами… Вот оружие терроризма, которые долгие годы воспринимались глобальным сознанием как еще большее зло.Но то, с чем я столкнулся, просто не укладывалось в голове.Ничего худшего я не мог представить.Если бы террористы решили распространить лихорадку Эбола, было бы менее ужасно, потому что вирус не пытается догнать тебя и укусить.Интересно, кто устроил этот кошмарный спектакль.Вероятно, какой-то больной на голову сукин сын.Высокоинтелектуальный урод.Его затея выходит за рамки религиозного фундаментализма или политического экстремизма.В данный момент я был уверен, что мы наблюдаем порождение разума, одержимого ненавистью.
Только сейчас я начал понимать Грега.Как я стал бы действовать на его месте, зная о незавидных перспективах человечества? Насколько безжалостно?
—Кажется, ты уже ответил на этот вопрос, парень, —пробормотал я, подумав о пятерых мужчинах в той комнате.
Грег наверняка способен взорваться как вулкан.Вряд ли он такой бесчувственный.Думаю, он испытывает колоссальное напряжение, сдерживая свои эмоции.Если я собираюсь на него работать, мне придется выискивать не только в себе, но и в нем признаки взрывоопасного состояния.Впрочем, Грег и сам может оказаться чудовищем…просто играющим на нашей стороне.Бывают такие люди.О Тор, да после второй мировой войны наше собственное правительство взяло на работу целый отдел нацистких ученных.Лучше дьявол, которого ты згаешь.Хотя более уместно высказывание, сделанное Рузвельтом.Что-то вроде: «Он сукин сын, но это наш сукин сын».
Великолепно.Я собираюсь работать на монстра, чтобы бороться с другими монстрами.И во что превращусь я сам?
Выложенный плиткой пол уборной, кажется, слегка качнулся, когда я пошел к двери.
========== Глава 29. ==========
Райкер.
Окрестности города Нафай, Ирак.
Пятью днями раньше.
—Они приближаются, -произнес Амир, лейтенант Райкера.—Два британских боевых верталета.У нас есть четыре минуты.
—Отлично, —пробормотал Воин.Он в последний раз огляделся кругом, затем передал Амиру тюк одежды.—Тут нет ничего ценного.Сожги все.
Полугусиничная машина, накренившись, замерла между двумя пустынными дорогами в тридцати шести километрах от города.Дым все еще вырывался из-под гусениц.Пелена гари висела над трупами.Повсюду виднелись похожии на пыльные розы пятна крови, впитавшейся в песок.Два автомобиля горели—старый «Форд» и китайский «Бен», —оба с регистрационными номерами, которые выведут на след сторонников джихада.В целом картина была идеальной: сражение, приведшее к трагической победе.Бронетранспортер повредило заложенной на дороге бомбой, несколько британских солдат понесли тяжелые потери, храбро сражаясь с превосходящими силами противника, выскочившего из засады.Все враги убиты.Из семи британцев, ехавших в бронивике, четверо мертвы—ужасно изувечены и сгорели, —а трое еще борются за жизнь.
—Иди, иди, иди, —прошептал Райкер, и его лейтенант растворился в норе, закрытой люком, поверх которого торчали колючие засохшие кусты.
Кругом все застыло неподвижно, единственным звуком, если не считать тарахтенья вертолетных двигателей, был жалобный стон раненых.
—За братьев! —воскликнул Воин, затем попробывал большим пальцем острый край искореженной полоски метала, которую выбрал из кучи.
Он приставил острие железяки ко лбу, задержал дыхание, затем резко выдохнул и разрезал лицо наискось до подбородка.Вспыхнула острая боль, от которой выступили слезы, кровь хлынула из раны.Райкер прикусил губу, чтобы не закричать.Ему казалось, что лицо расколено добела.
Вертолеты были почти над головой.Застонав, он отшвырнул железку и повалился на обломки металла.К тому времени, как приземлился первый экипаж, Воин был полностью готов, его изуродованное лицо превратилось в красную блестящую маску, одежда тоже пропиталась кровью.Сердце бешено колотилось, и он чувствовал, как кровь вырывается из раны с каждым ударом.
Он закрыл глаза, услышав топот ботинок, когда солдаты начали спрыгивать на землю, поднял окровавленную руку и издал захлебывающееся невнятное бульканье.
—Сюда! —услышал он чей-то голос, затем машина закачалась, когда англичане забрались в внутрь.Его ощупали, отыскали пульс.
—Этот живой.Срочно врача!
Пальцы пошарили по его шее, отыскивая цепочку с личным знаком, вытянули ее наружу.
—Сержант Хендерсон, —прочитал кто-то в слух.—Сто третий бронетанковый.
—Уйдите с дороги, пропустите меня к нему, —раздался другой голос, Райкеру на лицо лег компресс, медики принялись за работу, спасая жизнь раненого соотечественника.
Воину потребовалось собрать все силы до последней унции, чтобы не улыбнуться.
========== Глава 30. ==========
Лос-Анджелес.
Вторник, 30 июня, 14.51
Мы сидели вдвоем в кабинете Хофферсон.Мебель еще не распоковали, поэтому я примостился на складном пластиковом стуле.Перед нами стояли бутылки с минералкой.В свете послеполуденного солнца все казалось таким мирным, однако скрывающаяся за этой иллюзией действительность ошеломляла.Я отвернулся от окна и посмотрел на Хофферсон.