Старик не спеша, по мере возращения сил, поднялся. Восстановление ускорилось. Прилив энергии был столь сильным, что ему хотелось не идти, но бежать к своей цели. У других, судя по кряхтенью и проклятиям, ощущения были не столь уж приятными. Немудрено, ведь возраст пассажиров был более чем почтенным. Пробуждение запустило физические процессы и боль была их неотъемлемой частью. Вовремя вспомнив о маске и не желая вызвать подозрений, он тоже зло поворчал, кривясь от мнимой боли. Дальше во всём подражал им, — тем, кого теперь ненавидел всем призрачным сердцем. С остальными чувствами вернулось и обоняние. Нос уловил мерзкое зловоние. Так воняли презревшие смерть. Выползая из капсул, они спешили по зелёным стрелочкам, спешили вспомнить о жизни.
Через длинный освещённый коридор в здание космопорта. Он мог бы выйти первым, но терпеливо плёлся за часто останавливающимися, дряхлыми туристами. Старался выглядеть таким же слабым и медленным. Слиться с толпой врагов — самое важное сейчас. После выхода из широкого проёма в зал нужно приложить свой медальон к сканеру. Тем, кто с трудом передвигается, почти не видит и не слышит, а порой и очень медленно соображает, помогут это сделать радушные служащие станции. Большой, просторный зал с высоченным потолком полон этих улыбчивых, молодых людей. Молодых и никак иначе, ведь даже те из них, кому явно было за пятьдесят, выглядели весьма пристойно на фоне очнувшихся от почти вечного сна гостей. В отделке преобладает красный цвет. Как объяснил ему Руди, дабы взбодрить прибывающих сюда бесов. Красный — цвет жизни. Дряхлые старики крайне нуждаются в бодрости и, несмотря на несомненно искусственный подъём сил после выхода из капсул, многие не обойдутся без помощи. В красные костюмы одеты и служащие, которые, в отличие от бесполых стариков, имеют весьма ярко выраженные половые различия. Ещё одно напоминание об утерянном прошлом. Посланник с интересом осматривается, скорее, чтобы удостовериться в соответствии картинки воспоминаниям охотника и рассказам Руди. Всё в точности так…
«Девушка в платье?! — едва не вскрикнул от неожиданности он. — Но как?! Даже в парке и в Куполе её не было. Я точно помню. Охотник исходил станцию вдоль и поперёк. Руди знает о ней ещё больше. Кто она? Я… Я знаю её?! Я почему-то уверен, что мы не просто знакомы. И всё же, если ни охотник, ни Руди ни разу не обмолвились… Очень приятная неожиданность.»
Между тем, явно кого-то ожидавшая незнакомка остановила свой взгляд на застывшем на месте старике. Они стояли не так уж близко, но он смог уловить исходящий от девушки аромат. Резкий контраст со зловонием бесов и ещё одна причина для удивления. Спохватившись, Посланник быстро опустил голову, продолжив шаркать к выходу. До самых дверей так и не осмелился снова посмотреть в её сторону. Охотник вновь попытался овладеть Сферой, но потерпел неудачу. Теперь конс Стэн Лурье наконец-то смог стать самим собой. Остальные сущности ушли на второй план. Конечно, они не оставят попыток, но Руди смастерил Сферу так, что им не вырваться в лидеры. Лишь Посланник имеет всю полноту власти.
Прибывшие на станцию гости покидали космопорт белой лавиной полулюдей. И хотя многих порядком утомило пробуждение, а того больше принуждение к движению, кривые улыбки и вынужденная радость преобладали. Боль уступала место предвкушению счастья. Им помогали вспомнить о настоящей жизни. Некоторые, особенно из тех, кто выбрал себе сопровождающих, плюхнулись в механические коляски. Но основная масса всё же предпочла испытание. Гостей встретило такое обычное здесь, почти вечное солнце и приятный, слегка касавшийся их сморщенных временем лиц ветерок. Их было много, тех, кто прилетел сюда очередным рейсом с Асторны, вспомнить о настоящей жизни, насладиться эмоциями и очистить свой заплесневевший разум. Бесконечно старые женщины и мужчины, — те, кто получил свой очередной билет на станцию «Эхо». Их пол конечно же не более чем условность. Помимо мерзкого вида тел, влечение полностью отсутствует, соитие невозможно. Однако они всё ещё способны что-то чувствовать. Им всё ещё знакомы боль, жажда, голод. Именно поэтому к услугам бессмертных рассыпанные по основаниям гостиниц салоны, в которых, помимо ароматных ванн, массажа и стрижки, предложат освежающие и бодрящие процедуры. Вечная жизнь не значит молодость, а потому им нравится забота и участие.
«Взбодрить тех, кто настолько стар, не простая задача, — про себя усмехнулся Посланник, глядя на дремавших в механических колясках стариков. — Интересно, насколько сильно бы их взбодрило, узнай эти мрази кто на самом деле шаркает рядом с ними? Скольких я успел бы убить до вмешательства охраны? Весёлая бы была сцена, без сомнений!»
Однако задача всех этих процедур — подготовить гостей к погружению. Вся станция — огромный подготовительный центр, предваряющий главное событие — путешествие по миру Купола. Намного популярнее салонов многочисленные кафе и просто автоматы, ведь услада желудков — то, что напоминает бессмертным о наслаждении. Оргазм за обедом — предел их возможностей. Остальное возможно лишь в одном из секторов Купола. Лишь там они вспомнят о любви и ненависти, зависти и великодушии, доверчивости и обмане. А самое главное, — вновь обретут, пусть и понарошку, в предельно реальной симуляции, страх перед смертью.
Прибывшие на станцию бесы шаркали по бетону ослабевшими, непослушными ногами. Перекошенные временем кожаные мешки с костями, стремящиеся вспомнить о жизни, в гигантском парке развлечений. Он был среди них, — седовласый старик в таком же белом, свободного покроя костюме, с серебристым медальоном на толстой цепочке, охватившем длинную, тощую шею. На фоне молодых, энергичных служащих гости и вовсе смотрелись живыми мертвецами. Однако они были здесь господами, а молодость служила старости. Весь этот праздник воспоминаний только для них, для условно бессмертных. Условно, потому что вполне реальная смерть беса позволила Посланнику оказаться в этом мире. Случайность помогла стать, пусть и ненадолго, одним из них.
«В плане Руди не было живого мертвеца, — вспоминал Посланник. — Мы говорили о члене команды, но не о бессмертном. Большая удача. Хороший знак. Если бы бог существовал, я бы подумал, что он благоволит нашей затее.»
Он сделал вид что остановился передохнуть. Ненадолго отошёл в сторону, пропуская вперёд самых бодрых и нетерпеливых гостей, чтобы насладиться предвкушением ожидавших его приключений и собраться с мыслями. Мешали глупые, надоедливые догадки о девушке в красном платье. Она понравилась Посланнику, что совершенно не входило в список целей данной миссии. Не просто понравилась, а околдовала его своей непостижимой близостью. Она была для него особенной, даже если он и не мог понять почему.
Его старик был из первых. А значит самый старый, болезненный и слабый. Но этот бес, назло всем, никогда не брал сопровождающего или коляску. Он вообще был исключением, белой вороной среди своих. Слишком старыми являлись эти почётные гости, а потому большинство из них страдали частичной потерей зрения и слуха, передвигались лишь с помощью, по большей части в колясках. И это после беспрецедентных усилий по использованию всех достижений их цивилизации! Слабость — то, что особенно выделяло их среди прочих бессмертных. Первые — те десять тысяч демонов, что стояли у истоков их величия. Теперь же, когда его немощь лишь условность, для скорейшего исполнения задуманного, оставаться без лишнего присмотра крайне удобно. Хочется бежать, но нужно лишь медленно шаркать по идеальным плиткам дорожек. Хочется не просто болтать, а петь песни, но он вынужден хранить молчание. Хочется смеяться, чтобы пересилить тревогу, но он должен изображать боль. Хочется закончить всё поскорее, но неукоснительно следовать плану — единственно верное.
«Руди оказался прав, — мысленно поблагодарил он механика. — Никаких проверок, вообще никакой защиты! Бесы так уверовали в собственное величие и полную победу, что позабыли о каких-либо мерах безопасности. Медальон, считанный устройствами при посадке и здесь, при высадке, дал мне право быть одним из них. Руди конечно же гений, но страх не покидал мой разум с момента открытия капсулы.»