Это была служба каменоломен: по одному вооруженному охраннику на четверых заключенных. Столь высокая степень безопасности была обусловлена тем, что во время добычи руды узники пользовались мощными ультразвуковыми фрезами, способными легко отправить на тот свет незащищенного человека.
Пытаться сбежать во время горных работ было практически невозможно: даже если смельчаку удастся ускользнуть от пуль многочисленной охраны и выбраться на поверхность, запаса кислорода и энергии скафандров надолго не хватит. Броневик после высадки очередной партии рабочей силы сразу же возвращался на базу, до которой было пятнадцать миль глубоких снегов и лютого мороза. Да и улететь с этой планеты можно было только на корабле для перевозки заключенных, прибывающим раз в месяц с новой партией изгоев и продовольствием.
Ходили слухи, что на случай чрезвычайных ситуаций в недрах астероида спрятан громадный звездолет, способный вместить в себя всех, кто на ней находится. Но в них мало верили, потому, что никто из узников Джейл-5 никогда не присутствовал на каких-либо работах, связанных с этим кораблем…
Огромный пласт железного колчедана, оторвавшись от основной породы, рухнул на дно шахты, едва не придавив собой Александра. Он успел отскочить в сторону, выронив толстый ствол фрезы, который тут же засыпало крупными желтыми булыжниками. Стоявший в пяти ярдах охранник покачал головой и повертел пальцем у своего гермошлема, давая понять, что у Стюарта не все дома. Затем он повернулся к нему спиной и исчез в соседнем коридоре, откуда доносилась громкая возня, сопровождаемая истошными воплями в наушниках.
Взметнувшаяся при обвале пыль постепенно осела на дно шахты и Александр подошел полюбоваться зрелищем устроенного им разрушения. Четыре с половиной часа напряженной работы не пропали даром: оторванный от скалы пласт пирита составлял как минимум его трехдневную норму выработки.
Он нагнулся и стал разгребать руками крупные камни, засыпавшие ствол инструмента, когда неожиданно услышал в наушниках хриплый голос Блейка.
— Эй, Стюарт!
Не оборачиваясь, Александр наклонился вправо и, оттолкнувшись от кучи камней, прыгнул в темный проем образовавшейся при обвале ниши, уже на лету поворачиваясь всем телом в сторону опасности.
Эд стоял всего в двух ярдах за тем местом, которое он покинул мгновение назад, а мощная ультразвуковая струя взметала кучи камней и песка. Разъяренный неудачным нападением, Блейк развернулся и бросился на Стюарта, направляя на него ствол фрезы. Александр рывком поднял с земли толстый пласт колчедана и едва успел прикрыть им свою грудь, когда он задрожал в его пальцах, разлетаясь во все стороны откалывающимися мелкими кусками.
— Пришло время умереть, Стюарт! — лицо Блейка за стеклом гермошлема исказилось от дьявольской усмешки. — Похоже, я войду в историю как человек, освободивший мир от одного из самых знаменитых преступников!
Александр сидел у самой стены, прижатый к ней толстым стволом фрезы и отделенный от него лишь хрупким булыжником, который раскрашивался в его напряженных руках. Он смотрел прямо в ухмыляющееся лицо Блейка и видел в нем, как в зеркале, свою близкую смерть. Он прекрасно понимал, что должен закричать и позвать на помощь, но мужская гордость и подкативший к горлу комок страха не позволяли этого сделать. Он лишь плотнее прижимал кусок пирита к стволу направленного в его грудь оружия, ощущая быстро уменьшающийся вес камня и передающуюся телу вибрацию…
Собравшись с последними силами, Стюарт рванулся в сторону и, перехватив руками фрезу, воткнул ее в горную породу рядом с собой. Коротко взвизгнув, ствол начал вгрызаться в скалу, поднимая тучи пыли и мелких камней и сильно затрудняя видимость.
Эд взревел от ярости. Он извивался, как змея, упираясь в пол пещеры ногами и стараясь вырвать фрезу из рук Стюарта, который все еще сидел у стены шахты.
Из глубины коридора прозвучал громкий хлопок выстрела. Тело Блейка дернулось и сползло, придавив собой Александра.
Джесика Лукас сидела в кабинете своего шефа и неторопливо пила горячий утренний кофе. Майор Грант восседал в глубоком кожаном кресле за столом из красного дерева и слегка постукивал толстыми пальцами по его зеркальной поверхности.
Чашечка наклонилась в последний раз и осторожно опустилась на блюдце. Джесика улыбнулась и легким наклоном головы показала свою готовность перейти к деловому разговору.
Алан убрал руки со стола и, сцепив пальцы, сложил их на своем огромном животе.
— Если мне не изменяет память, Вы обещали доложить о результатах анализов Стюарта еще два дня назад?
Он нахмурил брови, надеясь произвести впечатление строгого начальника. Девушка снова улыбнулась и лукаво посмотрела прямо в глаза майора.
Догадавшись, что провести молодую сотрудницу ему не удалось, Грант непринужденно рассмеялся.
— Вас невозможно обмануть, Джесика! — заметил он. — Вы видите любого человека насквозь, а это очень редкий в наше время дар… Мне хочется задать Вам один нескромный вопрос: что Вы делаете в этом забытом Богом месте в компании убийц и сторожей-солдафонов?
— Вы задавали мне этот нескромный вопрос уже целых два раза! поддела своего шефа Лукас. — И я не вижу особых причин отвечать на него и в третий раз.
— Как всегда сдержанны и не в меру самолюбивы! — усмехнулся Алан, стараясь не обижаться на колкие шуточки свой сотрудницы. — Впрочем, Вы правы, Джесика! Я позвал Вас не для того, чтобы выуживать Ваши тайны, а для того, чтобы раскрыть другие, которые меня очень заинтересовали. Именно поэтому я и попросил Вас сделать анализы крови Стюарта и проверить состояние его иммунной системы… Вы должны были сообщить мне о результатах еще в среду. Но сегодня уже пятница, а за все эти дни Вы ни на одну минуту не покидали медицинской лаборатории и, судя по Вашим глазам, практически не ложились спать… Неужели анализы крови одного из наших заключенных смогли так сильно повлиять на Ваш жесткий режим дня расписанный у Вас буквально по минутам?
— Я бы сказала, что результаты его анализов в самое ближайшее время повлияют на все человечество, если бы сама не выносила слишком громких слов!
— Как прикажете Вас понимать? — удивился начальник тюрьмы.
— Буквально, господин майор, буквально! — ответила ему Джесика. Этот человек абсолютно, я подчеркиваю: абсолютно невосприимчив ко всем известным медицине бактериям и вирусам. Его Т-лимфоциты крови отличаются от Т-лимфоцитов нормального человека примерно так же, как наша планета Земля во всем ее разнообразии отличается от заснеженного астероида, на котором мы сейчас находимся.
— Что это значит?
— Он является сверхчеловеком, по крайней мере, с точки зрения медицины! — сообщила шефу Лукас. — Я спросила его, чем и когда он болел в последний раз… И знаете, что он мне ответил? Он сказал, что не помнит! Представляете, тридцатилетний парень не помнит, болел ли он чем-нибудь или нет! Но я-то абсолютно уверена, что он не в состоянии вспомнить то, чего никогда не было… Он не может заболеть! Ему это недоступно, как невозможно каменной статуе познать, что же такое холод!
— Вы в этом уверены? — переспросил майор Грант.
— Уверена ли я? — удивилась Джесика. — Да я скармливала его кровяным клеткам самые опасные бактерии и вирусы в таких дозах, что сама плазма должна была свернуться! И совершенно напрасно: они уничтожались в считанные доли секунды, не имея ни малейшего шанса на распространение. С тем же успехом я могла вводить их в пламя газовой горелки!
— Теперь я понимаю, почему у Вас ушло столько времени на анализы и вынужден попросить прощения за свою бестактность! — произнес Алан с достоинством.
— Я лишь хотел поскорее узнать, почему Стюарт не соврал на суде, что он не был ранен напавшим на него чудовищем. Хотя, ему все равно пришлось бы объяснять причину появления на своей руке шрама, которого не было до этого полета… Теперь та часть его рассказа, которая вызывала у меня наибольшее сомнение, становится совершенно понятной…