– Я не верю вам.
– Но…
– Нет, Заткнитесь, – Ттар осторожно повел головой в сторону Хэка.
Затем он закрыл глаза, его мозг напряженно заработал, пытаясь найти способ использовать возникшую ситуацию. Его хозяева будут считать работу выполненной только тогда, когда в руках у них будет договор с торианцами, и теперь он мог преподнести его им. И это было не все. Как и у всякого расчетливого игрока, у Ттара в запасе был еще один козырь. Он соврал: все остальные ампулы с сывороткой, которую Хэку удалось синтезировать в разбитой лаборатории, лежали у него в кармане. Без этого препарата нечего было и думать о том, чтобы приступить к разработке каких-либо месторождений на Тори. Только с его помощью можно успешно бороться с вирусом-паразитом, уничтожившим всю миссию. Однако сам он и думать не хотел о том, чтобы вернуться когда-либо на эту адскую планету. Ни в коем случае! Ни за какие сокровища! Пусть ищут других дураков, а он лично собирается продать подороже то, что ему уже удалось добыть и что само плыло в его руки, нужно было лишь изловчиться, чтобы ухватить добычу. Лишь бы торианец, живший в теле Мейры, не вздумал обвести его вокруг пальца. Вдобавок имелась возможность заполучить ценнейшую программу для навигационного компьютера, позволявшую совершать полеты в Каменном Поясе, но сначала он должен был обезвредить Хэка и захватить «Корсар». Четвертым козырем была Мейра, точнее ее «гость». Причем этот козырь мог по своему значению оказаться самым главным.
О, солнца-близнецы Большого Ориона! Успешно завершив дело, он удалится на покой очень, очень богатым человеком. Ттар предавался этим приятным размышлениям, не замечая, что Мейра наблюдала за ним и улыбалась.
39
Все кроме Мейры, испытывали чувство ни с чем не сравнимого облегчения, когда «Корсар» наконец вырвался из пределов Каменного Пояса и опять вышел в свободное космическое пространство. Теперь дальнейший полет был сущим пустяком по сравнению с тем, что им довелось пережить, и Хэк, освободившись от утомительной обязанности контролировать работу навигационного компьютера, закинул руки назад и потянулся всем телом, разминая затекшую поясницу так, что у него затрещали кости.
Усталость и бессонница давили на него тяжелым грузом, и все же он не мог позволить себе расслабиться до конца – кое-что вызывало у него серьезную тревогу. Отстегнув ремни безопасности он встал с кресла.
– Как себя чувствует наш пациент? – поинтересовался он у Ттара, который уже успел, задремать.
– А что? – на Хэка тупо уставились покрасневшие глаза, которые при виде небольшого станнера в руке Хэка спрятались куда-то глубоко в глазницы. – В чем дело?
– Мы покинули Пояс. С этого момента наши отношения приобретают прежний статус. Выражаясь юридически, временное соглашение о сотрудничестве, действовавшее между нами, потеряло силу.
– Вы, должно быть, шутите. Я же не представляю для вас никакой опасности, капитан.
– Я прекрасно сознаю характер и степень той угрозы, которой подвергаюсь я и моя напарница, пока вы находитесь на борту этого звездолета. Встать.
– Что вы собираетесь делать со мной?
– Пока ничего, кроме самого необходимого – под этим понятием я подразумеваю ограничение свободы передвижения по кораблю. Идите в тот отсек. Там вы будете находиться во вполне комфортных условиях до тех пор, пока за вами не явятся власти.
– Как же так! Я думал, что мы поняли друг друга.
– У меня иное мнение на этот счет. А теперь или вы добровольно проследуете туда, или же мне придется применить силу. Выбирайте.
– Нет. Я пойду сам, – Ттар с надеждой взглянул на Мейру, проходя мимо, но ее глаза были закрыты. Казалось, что она спит.
– Я мог бы предложить за свое освобождение неплохую сделку, – сделал Ттар еще одну, последнюю попытку убедить Хэка. – Я тут перекинулся парой слов с вашей подружкой…
Однако Хэк не проявил не малейшей заинтересованности.
– Я слышал весь ваш разговор. Если вы поверили хоть единому слову этого существа, значит, вы еще больший идиот, чем я предполагал.
– Вы шутите? О великие звезды, капитан! Да ведь она может отдать в наши руки целую планету. Только подумайте об этом: монополия на добычу триденита! Мы будем иметь бешеные деньги!
– У меня их хватает. Кроме того, на Тори нет никакого триденита.
– Что вы говорите? Откуда вам это известно?
– Я геолог, и внимательно изучил все материалы, относящиеся к геологическим изысканиям, которые хранились в файлах компьютера миссии. – Хэк презрительно покачал головой. Тупость Ттара начинала раздражать его. – Все, что мы видели на Тори, было голографической проекцией Вы понимаете, о чем я говорю? Никакого триденита нет и в помине. Город, его жители – и даже, возможно, атмосфера – все это было создано специально для нас. Вы понимаете, что мы видели перед взлетом? Вы помните это? Вот это и была настоящая планета. Этот чертов кусок выжженной каменистой пустыни и был настоящей Тори.
Ттар побледнел, видения неслыханных богатств вмиг улетучились из его разума. Но затем он понял: Хэк пытался перехитрить его. Этот парень хочет взять Тори в свои руки.
– Ладно. Хватит болтать. Марш в спальный отсек!
Рыжий агент медленно двинулся к люку. Ситуация осложнилась, но он найдет из нее выход. Еще не все потеряно. Хэк закрыл за Ттаром люк и включил блокировку запорного устройства. После этого он проверил, надежно ли закреплены ремни на Мейре, и, откинув спинку кресла перед пультом, улегся спать.
Пять часов спустя его разбудило жужжание сигнального устройства. Звездолет вышел на орбиту возле Стоунволла.
После обычной процедуры идентификации, которая прошла гладко, «Корсар» совершил посадку в автоматическом режиме. Данные для этого были введены в навигационный компьютер диспетчером космопорта. После посадки Хэк попытался установить контакт с Лондон.
– Извините, – ответил ему вежливый, безучастный женский голос, – но у нас не значится никого под этой фамилией.
– Тогда соедините меня с местным представительством Федерации.
– На Стоунволле нет представительства Федерации. Но… – добавила она, когда Хэк уже готов был дать выход своему гневу, – у нас есть представительство Правящих Домов Земли.
– Это одно и то же. Соедините меня.
– Один момент… пожалуйста.
Здесь ему пришлось столкнуться с тяжелой бюрократической рутиной, преодолевая сопротивления различных инстанций, сначала в лице грубого, заносчивого секретаря, а затем советника. Наконец, ему позволили поговорить с каким-то чиновником, который упорно отрицал свою принадлежность к Эс-Ай-Эй и требовал визуального контакта. Хэк вздохнул и нажал соответствующую кнопку коммуникатора.
– Хорошо, – ответил мужской голос. Хотя он теперь мог видеть Хэка, но взаимного жеста вежливости с его стороны не последовало, и экран коммуникатора перед Хэком остался пустым. – Мы свяжемся с вами.
Раздавшийся вслед за этим статический треск свидетельствовал о том, что связь прервана. Хэк выругался. Этот ублюдок даже не пожелал его выслушать.
К тому времени «Корсар» уже был принят на платформу подъемника, который опустил его в космопорт. Хэк выключил все приборы, кроме системы жизнеобеспечения, и пошел проверить Мейру После того, как он сделал ей еще одну инъекцию снотворного, она должна была оставаться под его опекой еще пару часов. Несмотря на то, что этот препарат не оказывал никакого воздействия на торианского паразита, тело, куда он внедрился, пока было лишено возможности выполнять его команды Даже если бы Мейра и не была привязана к креслу, она все равно не смогла бы двинуться с места.
Ттар ответил на вопрос Хэка ругательством, что нисколько не смутило последнего. Сколько бы Ттар ни злился, он оставался в заключении.
Корабль вздрогнул на платформе еще один раз и замер. Шум от лопастей работающих вентиляторов отчетливо слышался в тишине после того, как гул двигателей замолк. Еще раз окинув взглядом приборную панель, Хэк двинулся к выходу. Оказавшись снаружи звездолета, он включил блокировку люка и отправился искать помощь в другом месте, поскольку Эс-Ай-Эй не проявило интереса к тем, кто только что вернулся с задания. Он уже составил план действия – прежде всего ему нужна была лаборатория для синтезирования сыворотки для Мейры. Во-вторых, пока она будет приходить в себя, Ттара нужно сдать властям. В-третьих, до этого пункта плана он так и не дошел.