— Да, это. И еще синюшность покровов, — ответил тот, выступая вперед.
— Да, да, синюшность. Разумеется, — профессор Пью, поджав губы, бросил еще один взгляд налицо повешенного.
— Вы синяки имеете в виду? — спросила Кэти.
— Ну, это, строго говоря, никакие не синяки. Когда сердце перестает работать, кровь постепенно концентрируется в сосудах нижней части тела. Как, к примеру, масло концентрируется в поддоне картера, когда вы выключаете двигатель автомобиля. Из-за этого возникают темные пятна, которые вы видите. Их еще называют гипостатической, или конгестивной, синюшностью. Но если на плоть надавить, кровь в этом месте из тканей вытесняется, в результате чего образуются белые пятна.
— Но… — Кэти было заколебалась, но потом решилась-таки констатировать очевидное. — Но такие пятна находятся у него сбоку головы.
— Совершенно справедливо. И по всей правой стороне тела. Его, видите ли, передвигали. Но какое-то время после смерти он лежал на правом боку.
— Ох! — Кэти почувствовала, как зашевелились волосы у нее на затылке.
Пью шагнул к трупу и присел на корточки, разглядывая его правую руку.
— Так по крайней мере все выглядит в данный момент. Вот почему создастся впечатление, будто его всего перекосило. Его мышцы зафиксированы в том положении, в каком он лежал на полу или где-то еще. К сожалению, у этого пария смуглая кожа, которая имеет тенденцию скрывать синюшность, поэтому мы можем наблюдать лишь участки ее максимальной интенсивности. И разумеется, на теле у повешенного могут быть реальные кровоподтеки, которые синюшность маскирует или искажает.
— Разве картина синюшности не изменится, если тело переместить из горизонтального положения в вертикальное? — спросила Кэти.
— Хороший вопрос! — воскликнул Пью. — Через некоторое время — обычно через несколько часов, но точно сказать невозможно — гемоглобин начинает диффундировать в ткани, и картина синюшности становится постоянной. Это явление называется диффузной синюшностью. Итак, что мы имеем в данном конкретном случае? Весьма запутанную картину, поскольку каждый процесс — окоченение, гипостатическая синюшность, диффузная синюшность — протекает с разной скоростью и зависит от температуры, характеристик тела, от того, как этот парень умер, и тому подобных вещей.
— Значит, он, вполне возможно, умер не в результате повешения?
— Вполне возможно. Но почему вас так заинтересовали синяки?
Кэти указала на два предмета рядом с консолью органа. Потом она подозвала к себе одного из вольнонаемных экспертов, которые только что приехали. Как и на Пью, на эксперте были прозрачный пластиковый халат и резиновые хирургические перчатки. Он положил указанные предметы в пластиковые пакеты и передал их Кэти. Второй предмет при ближайшем рассмотрении оказался черным кожаным колпаком, о чем уже упоминал патрульный. Правда, этот колпак, который надевался на голову, закрывал еще и лицо и имел прорези для глаз, ноздрей и рта. Кэти передала оба предмета патологоанатому, который, чтобы как следует их рассмотреть, снова надел очки. Потом, помолчав и наморщив нос, он сказал:
— Воистину человеческие странности не знают границ, — и добавил: — Необходимо дождаться результатов лабораторных анализов и вскрытия, чтобы определить, как эти вещички использовались.
С этими словами Пью вернул пакеты члену экспертной группы.
— Будьте так любезны, обыщите его карманы вместо меня, хорошо? — обратилась Кэти к эксперту, который согласно кивнул и занялся спортивным костюмом Алекса Петроу.
— У него в карманах ничего нет.
— Странно, — нахмурилась Кэти.
— Давайте же наконец спустим этого парня, — вступил в разговор Пью. — Для этого нам понадобится много пластиковых простыней. Он не должен ни к чему прикасаться, верно?
Члены экспертной группы все сделали в соответствии с его указаниями — расстелили прозрачные покрывала, отвязали от консоли красную нейлоновую веревку и медленно опустили труп на полиэтилен.
— Пора измерить ему температуру, не так ли? — снова выступил на авансцену Пью. Он спустил с трупа спортивные брюки и проворчал: — Ни трусов, ни шортов — вообще никакого белья под штанами. Похоже, он гей. Вы как думаете, сержант?
— Я не знаю.