Он понял. Отдал прибор. И снова заговорил спокойным, ровным тоном. Таким бы лекции читать. Глубокий, приятный тембр. Успокаивает.
— Насколько я понял из вашего уровня технического развития — ваше оружие не причинит вреда Этре и Рахху. Полагаю, в последние годы они объединили свои научные достижения и создали нечто общее. Это может объяснить новый класс кораблей… Но вам, конечно, не интересно. Вы хотите знать, сможет ли Киорис победить Этру и осмелится ли послать войска на Землю. Подобное возможно. Я дал бы примерно пятьдесят пять процентов на то, что за нами прилетят. Если и не забрать выживших, то уничтожить противника.
Выживших. Неожиданно в голове возникла идея, потребовавшая немедленного озвучивания. Она протянула переводчик.
— А вы сможете послать сигнал своим? Как-нибудь? И сможете собрать своих выживших здесь? Ведь, если они, там, на планете, узнают, что здесь есть выжившие, вероятность же увеличится?
Безумная, нелепая надежда загорелась внутри. Если у Земли шансов нет, остается только одно: враг моего врага — мой друг.
— Сигнал от моего коммуникатора слишком слаб, чтобы связаться с планетой, — начал основательно объяснять мужчина, забрав прибор. — Но, если мне удастся сконструировать усилитель. Или найти… Возможно, выжившие есть. Возможно… Мне нужно подумать над этим. Я не готов дать ответ сейчас. Но вы правы, если нам удастся связаться с Киорисом, шанс перераспределения войск увеличится.
С губ сорвался судорожный вздох. Ольга стерла со лба испарину. Она понимала, сколь зыбок шанс, и насколько вообще все происходящее отдает безумием, но все же… Когда других вариантов нет, остается хвататься только за соломинку.
— Вы также должны понимать, что меня будут искать. Как и других выживших. Внешне в нас сложно определить киорийцев, но только в том случае, если моим соотечественникам удастся затеряться в вашем обществе. Найти кого-то, кто, как и вы, окажется достаточно великодушен, чтобы помочь. Скорее всего, сначала раххи проверят улицы и общественные места, но затем они могут добраться и до жилых домов. Оставаясь здесь, я подвергаю вас опасности.
Женщина только покачала головой, ощущая некий сюрреализм происходящего. Инопланетянин уверяет ее, что не может остаться, потому что его найдут другие инопланетяне. И ведь еще могут убить. Или навредить. Ей. Вот уж точно честный лабрадор.
— Давай поговорим об этом завтра. Знаешь, у нас говорят: утро вечера мудрее. Поспать надо. А мне еще продукты отнести. Посуду помыть сможешь?
Она коротко провела инструктаж по чистящим средствам, а затем направилась в прихожую. Взяла сумку, закрыла дверь на ключ, сама не зная, чего опасаться больше: что неожиданный гость исчезнет или наоборот останется. Вздохнула, успокаивая нервы, и направилась пешком по лестнице разносить консервы.
От чая и прочих пирожков-сладостей Ольга отказывалась, отговариваясь усталостью. Ей верили. После разговора с инопланетянином она точно выглядела так, что сразу в гроб можно. Только Тамара Павловна подозрительно сощурилась и уточнила, все ли в порядке.
— Нет, конечно, — ответила женщина, прислонившись к косяку. — Видели сегодня это кружение?
— Видела, — старушка нахмурилась. — Еще как видела. Теряют страх, сволочи, скоро по улицам ходить начнут. Ох, грехи наши тяжкие… Отдыхай, девонька. И спасибо тебе.
Ольга кивнула и вернулась к себе. Гость прилежно сидел на своем месте на кухне, перемыв всю посуду и расставив ее по местам. Даже вытер. То ли он и в жизни такой аккуратный, то ли боится, что выгонят. Но это вряд ли… Сам же говорил, что может уйти.
— Пойдем спать, — предложила она.
Кроме дивана мест для сна больше не было. Зато нашлось старое ватное одеяло, достаточно плотное, если его свернуть в два раза, тем более что на полу ковер. К одеялу подобралась запасная подушка, оставшаяся еще со времен, когда Саша у нее ночевала — вот кто точно бы поверил во всю эту чушь с инопланетянами. Но подруги больше нет. И поговорить не с кем…
Ольга отмахнулась от лишних мыслей. Выдала инопланетянину постельное и еще одно одеяло — укрываться. И надо сказать с постелью справился он быстро и на отлично. Стоило только на десять минут в ванную уйти перед сном, а он уже лежал на своем месте, укрытый до самого подбородка, закинув руки за голову. Она сама скользнула на расстеленный заранее диван, нарядившись в пижаму, которую уже года два не одевала. Демонстрировать, кому попало, свои нагие телеса не хотелось.
И только устроившись на подушке, женщина поняла, что так и не узнала имя гостя.
— А как тебя зовут? — спросила она в темноту, не надеясь получить ответ. Не будет же он спать с гарнитурой? Но в тишине комнаты раздался голос: