– У него все получается наоборот! – заметила Нори. – Его злые заклинания оборачиваются добром, а добрые – злом!
– К счастью для нас, – продолжала Солима, – Торк по натуре таков, что ему редко приходит в голову наколдовать что-нибудь доброе. Однако ему все же удалось расплодить здесь множество монстров из Голоадии. Взять хотя бы великана с довольно паршивым характером.
Эбенезум погладил бороду:
– Похоже, все и вправду очень серьезно. Однако, если он такой бездарный, почему вы не можете парой заклинаний послать его куда-нибудь подальше?
Солима вздохнула:
– Спохватись мы вовремя, это было бы совсем просто. Но мы держали Торка за клоуна, пока в один прекрасный день он не явился к нам в дом с оравой демонов и не увел в плен двух моих сестер.
– Итак, вы под колпаком у неумелого волшебника… – Учитель наморщил лоб и задумался. – А нельзя ли как-нибудь разделаться с его приспешниками из Голоадии?
– Вряд ли. Мне, во всяком случае, ничего не приходит в голову. Ты знаешь, Эбенезум, как издавна колдовали у нас в роду: это был коллективный процесс, в нем участвовали все женщины семьи. Теперь, когда с нами нет двух моих сестер, наша сила значительно уменьшилась. Конечно, остаются Нори и бабушка, но…
– Бабушка? – В вопросе Эбенезума слышались нотки ужаса. – Значит, она жива?
Солима кивнула:
– Она живет на чердаке.
– Как ты думаешь, она меня помнит?
– Бабушка ничего не забывает.
– Хорошо бы нам с учеником немного отдохнуть. Нет ли у вас какого-нибудь амбара или иной постройки вне дома?
– Не волнуйся. Она редко спускается вниз. – Солима снова выколотила трубку о стол. – К тому же мы еще не рассказали тебе о самом неприятном…
Лестница, ведущая на чердак, подозрительно заскрипела.
– Может, выйдем прогуляться? Тогда все и расскажешь. Знаешь, хочется поразмяться.
– Чепуха! Слушай. Всякий раз, как у Торка не срабатывает очередное заклинание, он расстраивается. И каждое новое расстройство заставляет его браться за еще более сложное заклинание, чтобы самоутвердиться. И эта тревожная закономерность привела к тому, что как раз сегодня ночью Торк попробует осуществить Великий Форкснагель Фисби.
Кровь отхлынула от лица Эбенезума.
– Форкснагель? Но если у него получится…
– Вот именно! Тогда, вероятно, наша долина станет еще одной провинцией Голоадии. И кто знает! Возможно, остальной мир тоже.
Все надолго замолчали. Потом Нори сказала:
– Мама, волшебник прав. Мы должны дать им обоим отдохнуть. А потом, когда начнется Форкснагель, Эбенезум и его ученик смогут присоединиться к нам. Нас уже будет пятеро. Это все-таки сила!
Солима попыхтела трубкой, потом кивнула. Когда Нори, отведя нас в крошечный сарайчик за домом, ушла, волшебник сказал:
– У нее самые прекрасные зеленые глаза на свете, Вунт! Был один такой миг… Давно, когда мне было столько же лет, сколько тебе! Но ее бабушка!… – Он сокрушенно кашлянул.
Я никогда раньше не видел учителя таким. Просто чтобы что-нибудь сказать, я спросил его о Форкснагеле.
– А? Что? – Мой вопрос на миг вернул учителю чувство реальности. – Ах это… Ну такое Суперзаклинание. Если оно удается, то волшебник получает весь мир в свое владение. Разумеется, это чистая теория, которую никто никогда не пробовал осуществить. Но ее зеленые глаза, Вунт! Я нарочно пошел в Вушту именно этим путем, чтобы посмотреть, по-прежнему ли Солима здесь живет. Она великая волшебница. Не слабее меня. Вновь увидев ее глаза, я и думать забыл о своей болезни. Словно ради этих глаз я и отправился в путь. О, если бы не бабка!
Я начинал всерьез волноваться за учителя. Его обычный профессионализм, казалось, испарился от одного взгляда Солимы. Он не удосужился сообщить двум волшебницам, что его недуг теперь не позволяет ему даже присутствовать при волшебстве. Он не сказал им и о том, что я, пожалуй, единственный в мире ученик волшебника, которого никогда не учили магии. А между тем через несколько часов мы должны были противостоять величайшему заклинанию в мире.
Земля задрожала. В маленькое окошко мы увидели гигантскую ножищу великана.
– Фи-фо-фум-фарш! Укстал явился взять реванш!
Волшебник схватился за нос:
– Только этого недоставало! Быстро достань красную книжку. Страница сорок шесть!
Я лихорадочно рылся в груде книг и колдовских инструментов. Наконец под связкой каких-то сушеных трав обнаружилась тонкая красная книжица. «О колдовстве – простыми словами» – было написано золотистыми буквами на обложке. А внизу, буквами помельче – «Библиотека Заклинаний Эб-ма. „186“ 6». Я открыл книгу на странице сорок шесть. Эбенезум чихнул.
Я нашел крупный заголовок: «ОБРАЩЕНИЕ ВЕЛИКАНОВ В ПРАХ». Далее следовало краткое перечисление различных типов великанов – насколько я успел понять, наш принадлежал к подвиду Северных Синих, а затем – три коротеньких заклинания, служащих для того, чтобы быстро отделаться от этих неприятных особей.
Между тем Укстал сорвал с сарая крышу. Руки Эбенезума порхали над содрогающимся от чиханья телом, и скоро вокруг волшебника заклубился густой серый дым.
– Ко-кум-ку-ки! Куда девались эти дураки?
Голос Укстала доносился сверху. Кто-то потянул меня за рукав, и я послушно заковылял туда, куда меня вели. Волшебник снова чихнул, и дым стал еще гуще.
– Жа-жум-жи-жу! Прятаться? Я вам сейчас покажу!
И великан протянул к нам свои лапы. Красная книжица все еще была у меня в руках, но страница захлопнулась! Я лихорадочно листал книгу, пытаясь найти нужное место. Я забыл номер страницы!
И тут послышалось пение. Оно доносилось с крыльца дома, где стояли Солима, Нори и незнакомая мне сморщенная старушка. Это была необыкновенная песня. Это было что-то среднее между пением ангелов и тирольскими песенками, которые так нравились мне в раннем детстве. Однако звучала не простая песенка, а заклинание: над головами трех женщин образовался светящийся оранжевый шар и быстро поплыл к великану. Укстал ретировался так поспешно, что на сей раз даже не попрощался.
Учитель высморкался.
– Эй, вы целы? – крикнула Нори. – Хорошо бы нам так же легко отделаться от Торка, как от Укстала!
– А это кто такой? – спросила старушка, указав на Эбенезума. – А-а! Я его помню! Похоже, у него насморк. Разносчик заразы! Попомните мое слово, я не удивлюсь, если выяснится, что у него черная оспа!
– Ну что ты, бабушка! – примирительно сказала Солима.
– Белоручка! По-моему, он в жизни своей ни дня не работал! А бороду-то, бороду себе отрастил! Нори, принеси-ка мне глаз тритона и мизинец лягушки! Мы его быстро отучим отлынивать и прятаться за спины женщин!
– Бабушка придерживается старых традиций, – прошептала Нори мне на ухо. Сердце мое учащенно забилось от близости ее губ. – И еще она терпеть не может мужчин-волшебников. Она считает, что основное их занятие – перемывать косточки волшебницам.
– Сейчас, сейчас, одну минуточку! Я устрою вам парочку шаровых молний! – заявила старушка и начала быстро-быстро потирать свои сухонькие ручки. – Сейчас мы вышибем его отсюда! Пусть убирается откуда пришел!
– Бабушка! – рассердилась Солима. – Ты прекрасно знаешь, что сейчас нам нельзя колдовать без крайней необходимости. Нас найдет Торк!
– Это крайняя необходимость! – убежденно заявила бабушка, не переставая потирать руки. Между ладонями у нее уже щелкало и искрило.
– Бабушка! Эбенезум мой друг! Не позволю я его «вышибать»!
– Друг? И это после того, как он со мной поступил? Я ему покажу с его цыплячьими заклинаниями!
– Бабушка! Отправляйся к себе наверх! – не выдержала Солима.
Еще несколько секунд старушка искрила, потом покраснела от обиды и заковыляла вверх по лестнице. Эбенезум высморкался.