- Я открою тебе свою мысленную сферу, - не много поразмыслив ответил Гагарин, - но не всю, а только ту ее часть, где спрятаны воспоминания моего детства, а ты уж разбирайся.
Аккуратная щупальца ментального взгляда словно бы погладила его по голове, не заметно скользнула под череп, мягко вошла в сознание Виктора, и спустя несколько мгновений, столь же деликатно удалилась.
- Прошу прощения Виктор, - извинился домовой, - я просто не знал, кем вы являетесь на самом деле, а у меня приказ охранять терем и никого не пускать.
- Кто тебе дал его?
- Ваш отец - Федор Матвеевич.
- Кстати, где он сейчас, я не чувствую его здесь.
- Разве вы способны просачиваться сквозь барьеры пси-защиты, воздвигнутые мной?
- Способен, но это не значит, что ты плохой слуга. Как тебя зовут?
- Волхв.
Виктор улыбнулся, узнавая отца, знатока и любителя древней истории, исконно русских традиций, доставшихся от наших предков Гиперборейцев.
- Так куда запропастился Федор Матвеевич?
- Он мне не сказал точного своего местонахождения, но могу подозревать, что ваш батюшка на работе.
- Тогда он скоро объявиться,- ответил Гагарин уже голосом, входя в дом.
Здесь ничего не изменилось за пять лет. Все та же уютная светлая терраса, объемные голгофы с изображением отца, матери и его в пяти, десяти и пятнадцати летнем возрасте, старинные часы - след конца двадцать первого века, стол из красного дерева, такие же стулья, богато украшенные искуснейшей резьбой. Все это, в принципе, мог бы вырастить инком по приказу хозяина - в век развития полевых технологий для человечества не было ничего не возможного, однако Федор Матвеевич предпочитал естественное и натуральное.
Светлана Юрьевна - мать Виктора - находилась в саду, о чем Гагарин прекрасно знал еще до того, как вступил с Волхвом в контакт, и теперь пришла пора, наконец, известить ее о своем прибытии.
К его огромному удовольствию, сад также не претерпел изменений - кусты смородины, раскидистые старые яблони, соседствующие с более молодыми, появившимися совсем недавно, вишни, сливы - все осталось на своих местах.
Светлана Юрьевна сидела в тенистой беседке. Перед ней в воздухе висело совершенно плоское, толщиной всего в пару десятков молекул, зеркало, в которое женщина смотрела с затаенной полуулыбкой. Разумеется, древним предметом женского туалета эта вещь не была, а являлась в данный момент экраном визора, хотя могла приобретать огромное количество форм и несла в себе множество функций, будучи персинком, то есть персональным инкомом.
- Свернись, - мысленно приказал ему Виктор, наблюдая, как персинк резко потерял свою плотность, трансформировался в облачко голубоватого тумана, превращаясь затем в потрясающе красивую бабочку, и уселся на цветок.
Женщина слегка испугалась, но лишь самую малость, потому что в следующее мгновение, узрев перед собой сына, ее глаза расширились от удивления, неверия, но Гагарин почувствовал сколько крылось в них любви, нежности и ласки.
- Здравствуй,- прошептал он и кинулся обнимать мать.
Они молчали, обнимались, плакали, смеялись, вновь обнимались и вновь молчали. Круговерть совершенно разных эмоций, захлестнувшая двух родных друг другу людей, длилась никак не меньше часа, а когда чувства немножко притупились, Виктор решил спросить об отце.
- Где папа?
Женщина не удивилась вопросу сына, показав понимание ситуации:
- Что, столкнулся с новым домовым?
- Было дело, но мы нашли общий язык.
- Рада за вас, что вы поладили. А отец твой на работе. Чем занимается - не знаю сама, но он теперь больше не конструктор ФВ- генераторов. Сейчас он трудится в Управлении Космической Разведки, часто пропадает в отдаленных уголках Космоса, но говорить о своей работе не желает.
Виктор нахмурился, поскольку понять причины того, что побудило отца столь кардинально сменить профессию, не мог. Старший инженер, начальник отдела сборки ФВ-генераторов в промышленном районе Марса - должность, конечно, не сверхвысокая, но достаточно значимая, работа практически всегда спокойная, и хорошо оплачиваемая, впрочем, в век двадцать восьмой оплачивался любой высококвалифицированный труд. И тут вдруг такое!
Чем занимались разведчики космоса, тесно сотрудничавшие как с пограничниками, так и со спецназом, Виктор знал не понаслышке, поэтому одобрить решение Федора Матвеевича не мог. Постоянное соседство с неизвестностью, новыми территориями, космическими загадками, открытием новых цивилизаций, коих к этому времени набралось более двадцати - все это отрицательно сказывалось не только на здоровье, но и на комфортных отношениях в семье. Хотя, справедливости ради, Гагарин заметил, что последнего пока еще не произошло.
- Не волнуйся так, - поняла его настроение Светлана Юрьевна, - ведь не в первый раз. Он уже два с половиной года так работает.
- Хорошо, не буду,- буркнул Гагарин, но решения своего поговорить с отцом не отменил.
Они разместились на просторной светлой веранде, управляющий домовой инком Волхв моментально приготовил гостю вкусный завтрак, и начались казавшиеся по началу бесконечные расспросы о его службе. Гагарин отвечал охотно, практически ничего не скрывая. Кое-где все же пришлось опустить подробности, но таких эпизодов было мало - от родной матери ничего скрывать он не хотел.
- Ты не просто паранорм, новый виток человеческой эволюции, ты - паронорм-воин, рожденный со знанием воина, и все твои инстинкты и способности, все твое существо заточено под бой, под войну. Иногда я этого пугаюсь...
- Почему, мам? - спросил Виктор, холодея в душе.
Женщина опустила глаза, долгое время смотрела в пол, и Гагарину пришлось аккуратно взять ее за руку, чтобы успокоить.
- Если верить современным теориям, то вся эволюция обусловлена не воздействием на человека силами окружающего мира, то есть не обыкновенной адаптацией, по средствам которой человек и изменяется с течением времени, совершенствуется, а необходимостью более высокого порядка, чем человечество в целом. Иначе говоря, Вселенной нужно, чтобы рождались не только паранормы, но и такие, как ты - ратные мастера, воины, наделенные уникальным даром, знанием и умением побеждать в любых ситуациях.
- Это тебе отец такое рассказывал?
- Не забывай, где я работаю.
Виктор не забыл, поэтому ему сразу стало понятно, чьи это слова. Светлана Юрьевна трудилась в информационно-научной компании, занимающейся доведением научных открытий в массы.
- И кто этот ученый?
- Ты все равно его не знаешь, Витюш. Тем более, что он не одинок в своих размышлениях.
- Не забивай себе голову, мам. Ты же знаешь, мы - существа не совершенные и можем ошибаться даже в определениях собственных проблем, а говорить о том, что хочет Вселенная... Это слишком.
- Ты говоришь как твой отец, он тоже меня так успокаивал.
- Значит мы правы, коль мыслим одинаково, - ответил Виктор, посылая матери заряд энергии и волну хорошего настроения.
- Здесь все так изменилось за пять лет.
- Изменилось? - спросила женщина с недоумением.
- Да. Ну, не в плане внешнего вида, просто люди... Моих прежних знакомых я не встретил и не почувствовал.
Светлана Юрьевна заглянула в глаза сыну, и было в ее взгляде больше волнения и тревоги, чем радости и спокойствия.
- Ты что же способен проникать сквозь пси-защиту сразу в нескольких местах по всему поселку?
- Да, - потупил взгляд Гагарин, - а что в этом такого?
- Во-первых - это не этично, твое проникновение могло остаться не замеченным, а во-вторых, твои силы, судя по всему, многократно превышают уровень обычных паронормов.