- Что будем делать с этими ямами?- спросил Виктор.
Громов почесал макушку, долго не отвечая.
- А знаешь, - наконец произнес он, - нам нужно совершить еще одно путешествие по Универсуму и на это раз в такие дали, что тебе и не снились.
- И что... мы найдем там ответы на этот вопрос?
- Кто знает. Возможно.
- А сели нет? Если эта тайна лежит за пределами нашей компетенции?
Максим долго молчал. Потом на столе прямо в воздухе появилось изображение древней арены, на которой два маленьких человечка, вооруженные мечами, дрались насмерть между собой. Сражение продолжалось несколько минут, пока один из них, ловким приемом не вышиб меч соперника и не пронзил тому грудь. Убитый схватился за чудовищную рану, его ноги подломились, он упал на колени, а потом безвольным кулем рухнул на живот.
- Знаешь, кто они? - спросил Громов, не спеша убирать изображение. Само собой он сделал так, что эти его фокусы никто кроме Виктора в ресторане не видел.
- Римские гладиаторы, - не задумываясь, ответил Виктор.
- Правильно. А знаешь ли ты, с каким девизом эти храбрые отважные воины выходили на кровавый песок арены?
Этот девиз Гагарин в точности не помнил, однако то был прежний Гагарин, а этот, моментально извлек из памяти надсознания необходимые сведения.
- Кажется, они говорили что-то типа, "идущие на смерть приветствуют тебя". Они так обращались к Цезарю, насколько я помню
- И такое было,- утвердительно кивнул Громов.- Эту речь, ты прав, гладиаторы произносили самому Императору. Однако существовал и еще один девиз, девиз братства гладиаторов и звучал он...
- Победа или смерть, - перебил Максима Виктор.
- Точно.
- И к чему ты это сейчас мне рассказываешь?
- А к тому, что мы сейчас именно те самые древние гладиаторы, только драться будем не меж собой и вообще, неизвестно еще придется ли нам драться вовсе. Известно лишь, что если мы не победим, то погибнем. Улавливаешь аналогию?
Аналогию Виктор улавливал, и она ему очень не нравилась. Он до конца не верил еще в то, что им удалось одолеть Вирус, пусть только на просторах собственного Домена, а здесь тайна была еще более туманной и непонятной. И ее действительно надлежало разгадать или же совсем не возвращаться домой.
- Выше голову, - взбодрил друга Громов. - Еще совсем недавно Вирус казался нам неодолимым противником, но нам удалось переиграть его, во что поначалу даже я не верил. Теперь еще одна загадка, пока не понятная, но это потому, что мы еще в серьез за нее не брались.
Виктор, понурив голову, смотрел на гладкий блестящий стол.
- Хватит киснуть. Иди, навести свою Катерину, и отправляемся. А то Тесла нас, поди, уже заждался. Вот, кстати, с кого тебе надо брать пример. Жажда приключений в нем не угасает, а лишь, наоборот, растет, и это несмотря на то, что ему-то как раз накостылять гораздо проще, чем нам с тобой.
Гагарин медленно поднялся из-за стола, хмуро взглянул на Громова и произнес:
- Не знаю, сколько мне понадобится времени. Может быть, придется задержаться.
- Только не очень долго.
Виктор кивнул и растаял в воздухе. Никто из посетителей не обратил на это никакого внимания.
***
Была уже глубокая ночь, когда никем не видимый и не слышимый Гагарин материализовался в спальне Катерины. Соломон совершенно не обратил на него никакого внимания, поэтому сигналов тревоги не последовало.
Девушка спала. Ее дивные золотистого оттенка длинные волосы разметались по подушке случайным узором; веки изредка вздрагивали, видимо Катя видела какие-то сны. Она была настолько прекрасна, так невинна, чиста и беззащитна, что Виктор на секунду решил просто покинуть помещение и не будить ее. Но потом, не в силах оторвать от девушки своего взора, все же передумал. С минуту он наблюдал за ней, наслаждаясь удивительным совершенством форм, тонким, гармонически правильным рисунком лица. Было что-то загадочное, таинственное в ее образе. Даже это странное подрагивание век вызывало в его сердце бурю эмоций, и этот фрагмент настоящего хотелось растянуть, превратить в вечность. И, к слову, Гагарин как раз мог это сделать.
Наклонившись над Катей, Виктор мягким движением пальцев погладил ее теплую щеку. Девушка никак не отреагировала на его движение, и он перенес свое прикосновение на ее волосы. На секунду пришло желание подсмотреть ее сны, но Виктор вовремя себя одернул.
Он провел с ней всего пол часа, так не разу и не заговорив. Просто гладил ее руку, волосы, щеку и думал... Да ни о чем он не думал, просто наслаждался моментом. А когда пришла пора уходить, Виктор решил оставить ей напоминание о себе.
Когда фигура Гагарина растаяла в воздухе, на столе перед кроватью девушки появились ее любимые лилии в хрустальной, дивной красоты, вазе, и маленькая красная коробочка в форме сердца, куда обычно по традиции еще с незапамятных времен клали кольца.
- Ты что-то быстро, - сказал Максим, хлопая друга по плечу. - Как все прошло?
- Никак, - спокойным, уверенным тоном ответил Гагарин. - Я решил ничего не говорить, и она была не в состоянии. Короче я передумал.
- Передумал насчет чего?
- Насчет прямого контакта. Пусть все идет, как идет. Пока дело не сделано, мне незачем являться к ней.
Громов как-то по особому вздохнул, развернул Виктора перед собой, посмотрел тому в глаза, словно пытаясь в них что-то найти.
- Ты уверен в этом? Мы ведь можем не вернуться вообще.
- Пусть так. Но вот теперь у меня появилась еще одна причина, и довольно весомая, все же возвратиться назад.
- Что ж, - отступил на шаг Громов, - это твое право. Надеюсь, ты знал, что делал.
Команда, состоящая из двух Монад и одного посла плазмидов, Николы Тесла, собралась на Луне в одном из кратеров, который люди по неизвестным причинам не пожелали застраивать.
- У тебя еще есть шанс отказаться, - напомнил Тесле Виктор об опасности совместного похода.
- Какая бы ни была опасность, она не сможет обратить мое решение вспять. Если нам всем и суждено погибнуть, то сделаем это хотя бы как мужчины.
- Слова истинного воина, - поддержал его Максим. - Ну, что, в путь?
Три фигуры бесследно растаяли в пространстве кратера, чтобы спустя одно мгновение объявиться вблизи все разраставшейся зоны жидкого вакуума. С виду это аномальное пространство ничем не отличалось от простого, обычного физического вакуума. Любой капитан звездолета мог бы пройти мимо этой зоны на довольно близком расстоянии и даже инком не смог бы однозначно ответить ему, насколько опасен ложный вакуум, и как близко корабль к нему подобрался. На границе двух вакуумов тоже все было спокойно: ни тебе обычных вспышек, всякого экзотического излучения, ни тебе ненормальных частиц, игр с топологией пространства - в общем, ничего такого, что могло хотя бы как-то обезопасить корабли от их уничтожения.
Виктор попытался искусственно поменять топологию пространства вблизи квантовой ямы, но если окрестности легко поддались его воле, то сама зона жидкого вакуума даже не пошевелилась. У Гагарина сложилось такое впечатление, что каркас его закона просто разорвался в том месте, где был аномальный вакуум, и исчез.
Громов так же решился поэкспериментировать над квантовой ямой. Он создал информационно-энергетический пакет, сравнимый с небольшим материальным телом, переправляемым по струне, скопировал его и запустил первый вариант через зону жидкого вакуума сначала в обычном режиме, а потом, точную копию, - в прыжковом. В обоих случаях результат был одинаков и совершенно не обнадежил Творящую Монаду: оба пакета растаяли в небытие, причем струна, созданная для переправы второго пакета, по всей видимости, едва коснувшись квантовой ямы, так же исчезла. Это в свою очередь свидетельствовало о полном разрушении квантованного пространства-времени в пределах квантовой ямы.
За последнее время скорость расползания каждой из ям не увеличилась ни на миллиметр в секунду, что, впрочем, не могло радовать Громова и Гагарина, поскольку таких зон становилось все больше и больше.
Последовательно запущенные в нее черные и белые дыры, попытка оградить квантовую яму от реального пространства сверхплотным или наоборот сверхрастянутым квантованным пространством, а также взять в кольцо каким-либо видом поля так же не увенчались успехом.