- Вирус?
- Скорее квантовые ямы, - пробубнил Виктор. - Если мы не поторопимся, то подобные бумы в недалеком будущем огласят пространства Универсума еще ни раз.
- Это вы сейчас о чем? - спросил Тесла своих товарищей. - Что еще за Бумы? Я ничего не слышал.
Виктор строго посмотрел на светящийся мячик, представил, вдруг, что он - баскетболист, а Тесла - действительно спортивный снаряд, от чего Никола чуть ли не взвизгнул.
- Это что еще за наглость?
- Ничего, - успокоил его Виктор. - Просто хотел пошутить. А Бум, которого ты не слышал, это взрыв одной Метагалактики. Точнее не взрыв, а коллапс.
- Коллапс? - опешил Тесла. - Значит... уже началось? Миры гибнут, и мы опоздали?
- Спасти один из миров мы опоздали, но мы можем попытаться спасти остальные, только я пока не знаю как.
- И если не узнаешь, то вся наша затея, все наши старания будут напрасны.
- Не напрасны, Никола, - успокоил его Виктор. - Мы смогли одолеть серьезного противника в лице Вируса. Пускай мы изгнали его только из нашего Домена, но...
- Какая разница, кого мы изгнали, а кого оставили, если через какое-то время жидкий вакуум поглотит все, и живое, и неживое.
- Успокойся Никола. В нашей Метагалактике это произойдет еще не скоро. Я уверен в том, что квантовые ямы связаны с активностью Вируса, а поскольку она в нашем Домене сведена к нулю, то, по идее, квантовые ямы должны действовать очень медленно.
- И что толку? - не переставал нагнетать обстановку Тесла. - Наш Домен не сможет существовать один в Универсуме, а все остальные Метагалактики - обречены, и положение в них не такое радужное как у нас. Один Домен пропадет в сингулярности...
- Вот когда пропадет, тогда и будет плакать, - разозлился Максим, причем не столько на Николу, сколько на себя, точнее, на свое бессилие. Обладая колоссальными возможностями, он не мог ничего поделать с этой проблемой, поскольку существовали силы гораздо более могущественные, и они не желали, чтобы Универсум существовал.
- Тогда уже поздно будет, - огрызнулся Тесла.
И в этот момент по Гиперсознанию обеих Монад ударили еще раз. Так же, как и в первый раз, это было ощущение далекого взрыва, настолько далекого, что едва хватало сил различить его. И тут же Громов схватился за грудь. Пола черного костюма распахнулась, рука стремительно ворвалась вовнутрь кармана, который, по всей видимости, все же был там приделан, и... ничего не извлекла на свет.
Две человеческие фигурки, застывшие на фоне пылавшего настоящей огненной яростью шара звезды, замерли друг напротив друга. Виктор всмотрелся в лицо друга и не узнал его - настолько оно было необычным, искаженным, сведенным словно судорогой. Будто сам лик смерти сейчас смотрел на Виктора.
- Его нет, - прошептал он мысленно.
- Кого нет? - спохватился Виктор, приходя в себя.
- Кристалла. Портала. Где мы оставили ключ. Мира больше нет.
- Того самого? - теперь уже во всю удивился Виктор. - Где мы...
- Да, да, да!! Именно его!!!- в отчаянии вскричал Громов. Виктор никогда его таким не видел. Всегда Максим представлялся ему образцом сдержанности, уравновешенности и расчетливости, но сейчас он был похож на свою полную противоположность. Это был не Громов, а какой-то Антигромов, если так можно было выразиться. - Ты понимаешь, что это значит?
Виктор попытался успокоить своего приятеля, но все его доводы были напрасны. Странник выглядел так, как будто ему уже сейчас вынесли приговор, сказав, что никаких вариантов больше нет.
- Ничего ты не понимаешь, - грустно усмехнулся Максим. - Где мы теперь будем искать этот артефакт? Среди мириады миров он может быть где угодно, и мы с тобой явно не обладаем знанием для того, чтобы найти его.
- И что с того? Можно было подумать, что, знай мы о его местонахождении, это бы помогло нам избавить Универсум от всех проблем. Мы же пытались на него воздействовать, и все было тщетно. Это объект из Большой Вселенной, все наши попытки устранить его были и будут тщетны.
- Тогда зачем мы пытались что-то сделать?
- Лично я не привык сдаваться, и пока у меня есть возможность сражаться за свое будущее и будущее тех, кто мне дорог, я буду это делать.
Максим устало засмеялся:
- Тебе бы оратором работать, толпы бы собирал.
- Кем?
- Не важно. У нас был один шанс. Теперь нет и его. Что прикажешь делать? Прыгать от радости?
- Зачем прыгать, можно как следует все обдумать и решить, как нам найти артефакт.
- Своими силами мы его не найдем.
- Тогда давай сделаем так, чтобы в этом участвовали не только наши силы. Ты ведь говорил, что при желании можно хоть с самим Творцом связаться? Он наверняка должен знать о том, что творится в его собственных недрах. Как тебе идея? Все лучше, чем просто горевать.
Громов на миг ожил, во всяком случае, Виктору показалось, что в его друга словно бы вогнали инъекцию жизненных сил, но это длилось лишь миг, краткое, мимолетное мгновение.
- Не получится,- устало произнес Громов.
- Почему не получится, мы ведь даже не пытались...
- Я пытался.
Ментальная тишина между тремя существами отряда была столь же оглушительна, как тишина космического пространства.
- Когда я странствовал по мирам Универсума, - продолжил Виктор, - я ни раз пытался выйти на связь с Творцом. Сначала первую попытку я совершил спустя какое-то время, как покинул свой родной Домен, тот Домен, чье пространство и состояние частично соответствовало началу 21 столетия твоего мира. Тогда я был еще совсем зеленой Монадой, многого не знал. Я только успел понять, что с Творцом возможно установить контакт и попытался это сделать, но все мои попытки оказались тщетными. Он не ответил мне, хотя я искренне надеялся на это. Вторую попытку я совершил в то время, когда познакомился с твоим отцом и передал ему на хранение часть найденных мной в странствиях артефактов, но и она оказалась точной копией первой. Я пытался повторить контакт еще три раза, и все три раза на меня не обращали внимание. А потом началась твоя открытая конфронтация с Вирусом, и мне стало уже не до экспериментов.
Виктор слушал своего друга и с каждым словом, произнесенным Громовым, ему становилось все более и более жаль своего товарища. Только сейчас он понял, какую роль для Странника играл сам факт этого контакта. Он с самого начала, как только понял истинный предел своих сил, пытался поговорить с Тем, кто фактически был ему Отцом, и как сын, отринутый своим Родителем, чрезвычайно страдал от этого, но боялся показать свою внутреннюю боль, боялся явить миру свои переживания. День ото дня, год от года они грызли его нутро, сжигали его душу дотла, и даже вся мощь Монады, вся глубина Гиперсознания, которая была подвластна Громову, в этих вопросах оказалась бесполезной.
- Извини, - пробубнил Виктор. - Я... я не догадывался... И я не думал, что для тебя...
- Не начинай даже,- молвил угрюмо Максим. - Я с самого начала боялся именно такого конца. Я пытался всеми силами избежать его, но, видно, судьбе нужно было распорядиться по-другому.
И здесь Виктора, неожиданно даже для него самого, проняла настоящая ярость. Такой злости он не испытывал еще никогда, даже в те моменты, когда пытался разнять схватившиеся насмерть разумные системы Метагалактики. Неужели все его попытки в итоге не приведут ни к чему хорошему? Неужели его путь окончится тупиком, и все затраченные на борьбу силы окажутся впустую?
- Если не получилось у тебя, - нарочито медленно и холодно произнес Гагарин, это не значит, что не получится у других.