– А где? – Комар удивленно округлил глаза и заглянул в коробку.
У фокусника что-то не ладилось, и он (вместо положенного кролика) слой за слоем извлекал из коробки воздушный, пупырчатый материал.
– Компьютер где? – вместе с рукой он готов был засунуть в картонный ящик и голову. – Нашел! – воскликнул, выбрасывая руку, сжимающую тонкую зеркальную пластину.
– Не может быть! – только и смог прошептать восхищенный Игорь.
– Если он так же функционален, как красив, то я его люблю, – Комар не отрывал изумленного взгляда от миниатюрного блестящего корпуса.
– Глубоких чувств питать не советую – овечка на заклание: придётся подключать её к заразной сети. У нас три дня на создание дружеского интерфейса, – Игорь улыбнулся и хлопнул товарища по плечу.
– Задело!
Глава шестая
Что наша жизнь? Игра!
Играют все и везде. Могущественные цивилизации решают в играх свои споры, хакеры погружаются в виртуальный мир, где сама жизнь – игра.
– За что, я спрашиваю вас? – вопил взбешенный Пугачев. – Мы ведь только хотели поговорить!
Изгнанный с места переговоров, он никак не мог успокоиться. Рассыпая кучи искр, попытался расположиться на небольшом валуне, но вовремя ощутил исходящий от него жар.
– За дело, – полыхнул в ответ Русса, в очередной раз удивляя приятелей. Любая мысль тут же отражалась на внешнем виде плазмоида: он то вспыхивал возбужденно, то затухал недовольный. – Что будет, если мы неожиданно появимся в вашем центре управления? Там, где у вас свалено грозное оружие?
Дмитрий промолчал, представив нарисованную гуорком картину.
– Уел шарообразный, – засмеялся Пугачев. – Только с языком, дружище, нужно поработать. Свалено! Надо ж так сказать? Впрочем, за нами не заржавеет, можем и свалить, – вдруг согласился он.
– Странные вы, люди. Особенно русские! Сколько знаю вас, не перестаю удивляться. Приходите в гости без приглашения и удивляетесь, когда вам не рады.
– Если, дружище! – поправил Вячеслав, и четко по буквам повторил: – Е-с-л-и вам не рады.
– Если вам не рады, вы устраиваете войну руками, – продолжил Русса, вызвав новую вспышку хохота.
– Война руками, пылающий специалист русского этноса – это драка, буча, потасовка, – отсмеявшись, уточнил Вячеслав.
Потёмкин не разделял веселья друга.
– Сколько? – поинтересовался он, когда Пугачёв успокоился.
– Что – сколько? – вздрогнул Русса, раздуваясь боками, ожег жаром приятелей и тут же опал, остывая и покрываясь темными пятнами.
– Сколько ты нас знаешь?
– Когда появились вы, – ответил плазмоид, испуская множество световых лучиков.
В голове замелькали миллионы картинок. Исторический проектор быстро отматывал пленку в обратную сторону. Гриб ядерного взрыва сменился сценами второй мировой войны, мелькнули штыки кайзеровских солдат, вспыхнули виселицы, блеснули мечи крестоносцев – мнемофильм, ускоряясь, погружал зрителей в прошлое. Дальше – быстрее, целые эпохи, сжатые в мгновенья, пролетали перед глазами, пока картинка не замерла и не сменила ход истории. Теперь события двинулись от прошлого к будущему в привычном ритме. Мысленному взору зрителей предстала небольшая поляна, затерянная среди высоких холмов. На заросшем жидкой травой пятаке в ожидании противника выстроились обнаженные жилистые гоминиды. Размахивая острыми камнями, они угрожающе сдвигали брови и громко рычали.
Дмитрий с замиранием сердца смотрел на жалкие потуги прародителей рода человеческого выглядеть грозно.
С обратной стороны поляны показалась группа невысоких, но очень мощных крепышей. Покрытые густой рыжей шерстью, с вросшими в плечи громадными головами, увитые перекатывающимися под кожей канатами мышц, они уверенно двинулись на вооруженных дикарей. Казалось, у длинноногих гоминидов нет никаких шансов на победу: даже каменные топоры в руках не превращали их в опасных противников. Слишком массивные, как будто вырубленные из камня, здоровяки шли в атаку.
Однако то, что произошло в дальнейшем, сильно изменило настроение зрителей. Неровный строй расступился, вперед вышли совсем уж низенькие воины, и в воздух со свистом взлетели каменные бумеранги. После нескольких секунд на поляне не осталось ни одного стоящего на ногах большеголового. Кто-то корчился на земле, кто-то ревел от боли, прижимая к глазам громадные руки. Коротышки исчезли за спинами соплеменников, рванувшихся вперед добивать оглушенного неприятеля.
Дмитрий замер, пораженный жуткой развязкой кровавого поединка. Не дыша, он наблюдал, как вооруженные острыми камнями предки ловкими движениями разделывают поверженных противников и деловито таскают куски мяса, скидывая их кучей к ногам самого старого воина.