– Непонятно, зачем ты нам это рассказываешь, – признался Удалов. – А в остальном понятно.
– Сейчас объясню. Обнаружилось, причем совершенно неожиданно для меня, что предметы, обработанные этим вирусом, в значительной степени теряют... теряют... – Минц подошел к большому рабочему столу и принялся шарить по нему, как слепой. – Так я и думал! – воскликнул профессор, нащупав нечто невидимое и подняв это нечто двумя пальцами. – Видите?
– Нет, – ответил Грубин.
– Что и требовалось доказать! Этот платок сегодня утром был обыкновенным. Днем, когда мы уходили на стадион, он частично потерял видимость, как футболист в тумане. Сейчас же он стал совершенно невидимым.
– Не может быть! – воскликнул Удалов. – Значит, теперь разрешена загадка невидимости, над которой бились несколько тысяч лет лучшие умы планеты?
– Не так громко, мой друг, не так громко. Лучшие умы бились над чем угодно, но не над культурой вируса «Н-5», что означает «Невидимка, пятый штамм». Над ней бился ваш покорный слуга.
– Надо скорее поделиться этим открытием с человечеством!
– Зачем? – Минц приподнял левую бровь. – Зачем, коллега?
– Чтобы невидимость стала... – Удалов осекся. Ему в голову приходили различные способы использования невидимости в быту и общественной жизни, но были они в лучшем случае неправильными. В воображении Корнелия возник невидимый шпион, подкрадывающийся к советскому заводу, невидимый враг, переползающий границу, невидимый вор, вторгающийся в мирный дом... Но если наоборот?
– Наоборот? – прочел мысли Удалова Минц. – Пускай наш вор ползет в ночи и грабит дома? Пускай наш невидимый шпион или наш невидимый сержант... Так тебе думать приятнее?
– Как патриоту – приятнее, – признался Удалов. – Но как нормальному человеку – не по себе.
– Вот и я не спешу выпустить джинна из бутылки, – сказал Минц. – Надо еще очень крепко подумать. А пока пускай у меня появятся подопытные кролики...
– Савичи?
– Савичи. По крайней мере вреда не будет. Вместо магнитофонов предложим им шапки-невидимки.
– А они навсегда останутся невидимыми? – спросил Грубин.
– По моим расчетам, продолжительность жизни вируса на свежем воздухе – трое суток. Так что Савичи и испугаться не успеют.
– За трое суток может многое произойти, – тихо промолвил Грубин.
О, как он был прав!
Но, охваченные весельем, представляя себе, в каком смешном положении окажутся подозрительные супруги Савичи, как будут они наказаны за недоверчивость, друзья Грубина не прислушались к предупреждению Кассандры.
На следующий день Минц позвонил Савичу и назначил ему встречу на двенадцать часов дня.
Тот примчался – потный, несмотря на то, что день был прохладен, ветер принес с севера холод наступающей осени, а птицы спешили к югу, летя зигзагами, чтобы не подстрелили.
– Где? – спросил он с порога. – Она опять пришла в двенадцать! И от нее пахло мужскими духами «Арамис»! Где микрофон?
Савич все еще работал фармацевтом, и потому у него сохранилось профессиональное обоняние.
– У меня есть для вас средство получше, Никита, – сказал Минц. – У меня есть для вас шапка-невидимка.
И он протянул Савичу пустую раскрытую ладонь.
– Шутки в сторону! – возмутился фармацевт. – Я переживаю душевный излом и не намерен подвергаться...
– Возьмите и наденьте.
В голосе Минца звучала сталь. Савич сразу поскучнел и сдался. Он протянул веснушчатую руку и неожиданно обнаружил, что его пальцы коснулись материи. Невидимой материи!
– Наденьте! – повторил Минц.
Савич расправил невидимую шапку и надел на голову. И тут же обернулся в поисках зеркала.
– Не ищите, – остановил его профессор. – Невидимость наступит через некоторое время. И тогда вы сможете всюду незаметно следовать за своей якобы неверной супругой. Но я вас в последний раз предупреждаю: слежка за близкими людьми еще никого не доводила до добра. Лучше поговорите с женой, обнимите ее, покайтесь.
– Никогда! – отрезал Савич и, забыв поблагодарить профессора, пошел прочь.
Минц не расстроился. Он знал цену человеческой благодарности. Он лишь печально улыбнулся и начал вырезать из второй половины невидимого платка круг, а затем сшил его в виде ермолки. Он ждал клиентку.
Клиентка, то есть Ванда Казимировна Савич, директор супермаркета, прибежала, как только ее магазин закрылся на обед. Она пришла не с пустыми руками – принесла две банки зеленого горошка и пачку жевательной резинки без сахара «Стиморол». И с порога сказала, что жвачка очень помогает от кариеса.
– Слушайте, Ванда Казимировна, – остановил ее Минц, – я вам предлагаю средство, с помощью которого вы сможете выслеживать своего неверного мужа, не боясь опознания.
– И какое же?
– А вот наденьте эту шапочку, – Минц протянул к Ванде раскрытую пустую ладонь, – и вскоре вы станете невидимкой.
– А что? – задумалась вслух Ванда. – Это выход!
Она была куда сообразительней Савича, потому, может, и достигла в жизни больших успехов.
Не удивившись, Ванда взяла с ладони Минца невидимую ермолку, надела ее на все еще густые и даже буйные волосы и сразу направилась к зеркалу, которое отыскала без подсказки хозяина. Она встала перед зеркалом, уперев сильные руки в крутые бока, и спросила: