Вис и Рамин

Хочу и ночью быть с тобой, и днем:
Ночь станет днем, а день — блаженным сном!»

Шахру, услышав страстные призывы,
Дала ответ веселый и учтивый:

«О царь, ты правишь миром самовластно,
Зачем по мне страдаешь ты напрасно?

Мне ль быть женой, любовницей? К чему ж
Такой, как я, — любовник или муж?

Скажи, могу ли быть женой твоей,
Когда я мать созревших сыновей —

Правителей, могучих войск вожатых,
И красотой и доблестью богатых?

Из них Виру всех больше знаменит:
Слона своею мощью посрамит!

Меня, увы, не знал ты в те года,
Когда, о царь, была я молода.

Когда была я тополя прямей,
Брал ветер амбру у моих кудрей.

Росла я, украшая мир счастливый,
Как над рекою ветка красной ивы.

Померкли солнце дня и лик луны,
Сияньем глаз моих посрамлены.

Земля была смутна из-за меня!
Не знали люди сна из-за меня!

На улице, где утром я пройду,
Весь год жасмином пахло, как в саду.

В рабов я властелинов превращала,
Дыханьем мертвецов я воскрешала.

Но осень наступила: я стара,
Прошла, прошла весны моей пора!

Меня покрыла осень желтизной,
Смешался с камфарою мускус мой.

Меня состарил возраст, я тускнею,
Мою хрустальную согнул он шею.

Увы, когда старуха молодится,
Над нею мир смеется и глумится.

Лишь на меня ты зорким взглянешь глазом, —
Тебе противной сделаюсь я разом.»

Когда ответ ее услышал шах,
Сказал: «Луна, искусная в речах!

Да будет беспечальна и светла
Та мать, что дочь такую родила.

Пусть род ее не ведает потери
За то, что родила такую пери.

Да будет счастлива и день и ночь
Земля, взрастившая такую дочь.

И в старости пленяешь ты меня,
Какой же ты была на утре дня!

Коль так красив цветок, когда увял,
То ты достойна тысячи похвал.

Ты прелестью блистала поутру,
Для всех была соблазном на пиру,

И если мне женой не можешь стать,
Не можешь даровать мне благодать,

То дочь твоя да будет мне женой:
Милей жасмин, что сблизился с сосной.

Бесспорно, если плод похож на семя,
То дочь, как мать, свое украсит время:

Да станет солнцем моего чертога,
И радостей она узнает много.

Пусть это солнце озарит мой жребий:
Не нужным будет солнце мне на небе!»

Шахру в ответ произнесла слова:
«Что радостней такого сватовства?

Я прогнала бы все заботы прочь,
Будь у меня под покрывалом дочь.

Была бы дочь, — тебе служить желая,
Клянусь, ее к царю бы привела я.

Но если дочь рожу, то ты — мой зять:
Вот все, что я могу тебе сказать.»

Сей договор был по сердцу Мубаду,
Ее ответ принес ему отраду.

Шахру с Мубадом, словно теща с зятем,
Скрепила договор рукопожатьем.

Вот амбра с розовой водой слилась,
И строчками украсился атлас:

Мол, если дочь родит Шахру, то мать
Царю ее обязана отдать.

Им от беды теперь спастись едва ли:
Невестой нерожденную назвали!