Сказал он: «Речи девушки правдивы!» —
И рассмеялся шаханшах счастливый...
В ту ночь, когда супругом стал жених,
Обрадовав и близких и родных, —
Болезнь пришла внезапно к новобрачной,
И ночь для мужа оказалась мрачной.
Судьбы, как видно, таковы законы, —
Не сблизились в ту ночь молодожены!
Раскрылась рана у серебротелой,
И кровь на юной розе заблестела.
Неделю новобрачная томилась, —
Ты скажешь: из рубина кровь точилась.
В такие дни жена зороастрийца
Обязана от мужа удалиться,
А если скроет, что она больна, —
Отверженной становится жена.
Пока у Вис не проходил недуг,
Не знал желанной радости супруг.
Сколь ни была она чиста, прекрасна,
Та свадьба для Виру была злосчастна.
Казалось: мир, чтоб их лишить отрады,
Поставил меж супругами преграды.
От неудачи, происшедшей вдруг,
Забыл и о супружестве супруг,
От неудачи, что бойцы познали,
Стояло войско в смуте и в печали.
Ты скажешь: дунул ветер, полный сил,
И свадьбу, как светильник, погасил.
МУБАД СОВЕЩАЕТСЯ СО СВОИМИ БРАТЬЯМИ
Когда Мубад узнал об этом деле,
Его душой желанья овладели.
Два брата было у него: Рамин
И Зард, вожатый доблестный дружин.
Их преданность познав уже не раз,
Шах вызвал братьев и повел рассказ.
Когда Рамин еще ребенком был,
Он втайне Вис прекрасную любил.
С тех пор как в сердце та любовь зажглась,
Ее скрывал от посторонних глаз.
Дождя надежды не познав, от боли
Увяла страсть, как стебель в знойном поле,
Но прибыл к брату он в Гураб, и вновь
Истоки жизни обрела любовь.
Опять надежда сердцем овладела, —
Любовь, сгорая, только молодела.
Опять в душе побег любви возник,
И снова резким стал его язык,
Срывались речи пламенные с губ,
Был разговор его порою груб...
В чьем сердце разожжен любви костер,
Того язык — напорист и остер.
Он вырывается из пут, он страстен,
Влюбленный сам уже над ним не властен.
Язык — страж сердца, но язык любви
Бессмысленным и странным назови.
Влюбленный, одержим безумьем страстным,
Становится коварным и опасным!
Рамин, в чьем сердце страсть была жива,
Сказал царю учтивые слова:
«Оставь заботы, шах, остановись,
Не думай о любви к прекрасной Вис.
Сокровища ты расточишь без счета,
Но тщетною окажется забота.
Плодов не обретешь, трудясь упорно:
В солончаке свои посеешь зерна.
Ты не достигнешь цели, царь царей:
Не станет Вис возлюбленной твоей!
Как ты ни действуй, делом будет праздным
Искать алмаз не в руднике алмазном.
Как можешь ты ее любви добиться?
Отец ее убит, и ты — убийца!
Любовь не добывается войной,
Ни золотом, ни царскою казной.
Из-за нее ты в бедствии погибнешь,
Добыв ее, — впоследствии погибнешь!
Возлюбленная-враг в твоем жилье
Подобна в рукаве твоем змее!
При этом, вспомни, шах, свои года:
Ты стар, а Вис красива, молода.
Ищи другую: могут быть четой
Старик — старухе, юный — молодой.
Тебе нужна лишь юная жена?
Ей тоже в муже молодость нужна!
Ты — осень, а она — весна в цвету,
Составить вы не можете чету,
А сочетаешься, лишенный силы, —
Не даст ей наслажденья старец хилый.
Раскаянье тем будет бесполезней,
Что нет лекарства от таких болезней.
Порвать с женой трудней, чем сбросить полог,
Недуг твой будет и тяжел и долог.
От страсти к ней тебя не исцелят,
В разлуке с ней измучишься стократ.
Любовь как море, чей закон таков:
Не сыщешь дна, не видишь берегов.
Ловец жемчужин станет жертвой горя,
Коль не сумеет вынырнуть из моря.
Пойми: любовь найти стремишься ныне,
Но завтра захлебнешься ты в пучине.
Легко ты прянешь, — море глубоко,
И вынырнуть из моря нелегко.
Поверь: пекусь я о твоей судьбе,
Одной лишь пользы я хочу тебе.
Прими совет и братское участье,
Не то к земле тебя пригнет злосчастье.»
Рамина слушал старый шаханшах:
Познал он горечь в сладостных речах.
Измученному страстью, острой болью,
Казался сладкий сахар горькой солью,