Мубадом дочь моя умерщвлена, —
Из-за царя разрушится страна!
Легко вздохнули тополя, платаны:
Поникла Вис, мой тополь тонкостанный!
Ее, чьи косы больше не струятся,
Ни амбра и ни мускус не боятся!
Нельзя ее устами насладиться, —
И сахар начал сладостью гордиться!
Вновь прелесть розы сделалась великой,
С тех пор как нет в живых розоволикой!
Без зависти пусть светит солнце дня:
Не стало солнцеликой у меня.
Пусть, не смущаясь, расцветут цветы:
Не стало в мире свежей красоты.
С кем состязаться будешь ты, весна?
Твоя соперница погребена!
О где ты, Вис, — престол, венец Турана?
О где ты, Вис, — мечта сердец Ирана?
О где ты, Хорасана яркий цвет?
О где ты, Кухистана горный свет?
О где ты, чтоб цари могли плениться?
О где ты, женской прелести царица?
О где ты, сладкогласная луна?
О где ты, среброгрудая волна?
О где ты, бедной матери мечтанье?
О где ты, первой зорьки трепетанье?
О где ты, солнце радости земной?
Зачем не хочешь встретиться со мной?
Где я найду тебя, мою звезду, —
В покоях, на айване иль в саду?
Когда сидела ты в моем чертоге,
То розы возникали на пороге.
Когда ты восседала в цветнике,
Луна, стыдясь, скрывалась в тайнике.
Когда ты появлялась на айване,
Бежал Сатурн, чтоб спрятаться в тумане.
О где ты? Вижу розу поутру
И думаю: от раны я умру.
О где ты? Вижу я цветок на поле
И думаю: увяну я от боли.
О где ты? Лишь на небо я взгляну, —
Хочу я со змеей сравнить луну!
Как жить мне, чаровница, без тебя?
Кровь из очей струится без тебя!
Ты умерла, тяжка моя утрата, —
Мне, старой, поделом, я виновата!
Когда б узнали горы эту быль,
Они б от боли превратились в пыль,
А если бы о ней узнали реки,
Они тотчас бы высохли навеки!
Зачем на старости я родила?
Зачем я дочь убийце отдала?
Зачем дитя я обрекла на муки,
Вручила диву мерзостному в руки?
Отныне плакать буду я навзрыд
У крепости, где дочь в крови лежит.
Хочу отныне выплакать всю душу,
Слезами крепость дивов я разрушу.
Зачем в стенах бесовского жилья
В плену томилась гурия моя?
Пойду и с той вершины брошусь в бездну,
Я стану счастлива, когда исчезну.
Разлуку не смогу я превозмочь,
К чему мне жизнь, когда погибла дочь?
Пойду, взберусь на гору, брошусь вниз,
Пускай мой прах смешают с прахом Вис,
Но пусть огонь поднимется из праха,
Но пусть дотла сожжет он шаханшаха.
Не быть тому, чтоб кости Вис истлели,
А шах с другою нежился в постели!
Не быть тому, чтоб Вис легла в пыли,
А шах вдыхал душистый хмель земли!
Пойду, посею в мире смуты семя,
И поделюсь я тайною со всеми.
Скажу я ветру: «Вспомни, как украдкой
С кудрями Вис играл ты, с каждой прядкой.
Ты запах похищал ее душистый,
Поэтому помочь не откажись ты:
Я отомщу, а ты мне помоги,
Да гибель обретут ее враги!»
Скажу луне, царице всех красавиц:
«Ты втайне к Вис испытывала зависть.
Во имя этой прелести земной,
Что величалась, как и ты, луной,
Луна, ты мне обязана помочь,
Когда злодею буду мстить за дочь».
Скажу я солнцу: «Светишь ты со славой,
Так помоги мне, солнце, в мести правой!
Не ты ли сходно было с ней лицом, —
Иль было ты для Вис моей венцом?
Как дочь моя, светло ты и прекрасно, —
Так пусть не будет речь моя напрасна:
В стране ее друзей гори светлей
И мглой страну ее врагов залей!»
Я облаку скажу: «Как Вис когда-то,
Не ты ли влажным жемчугом богато?
Не ты ли нам, плывя и ввысь и вдаль,
Напоминаешь рук ее хрусталь?
Она была щедра, как облака,
Как молния, блестяща и ярка, —
Пусть гибнут от тебя ее враги:
Потопом хлынь и молнией сожги!»
Главу осыплю прахом наконец,
Отправлюсь к богу и скажу: «Творец!
Ты правый судия, — к чему ж пощада?
Ты почему не покарал Мубада?
Царем вселенной сделал ты злодея,
Он сеет смерть, на троне свирепея.
Ты — на небе, он — правит на земле,
Весь мир в своем он уничтожит зле.
Он рассечет, как меч, твои даренья,
Он истребит, как волк, твои творенья!