Вис и Рамин

Стал притчей во языцех твой разврат,
Тебя возненавидел старший брат.

И стар, и млад, когда вздымают кубки,
Клеймят твои бесчестные поступки.

Тебя считают низким, лицемерным,
Прелюбодеем наглым, беспримерным.

«Нельзя так низко пасть! — все говорят.
Позор для шаханшаха этот брат!»

Была бы даже Вис луной вселенной,
Мечтанием, зарею вожделенной, —

И то Рамин, ценя свой род, семью,
Не должен был являть ей страсть свою.

Да будет смерть желаньям и страстям,
Которые приносят людям срам!

Пусть на Рамине, что могуч и знатен,
Вовеки никаких не будет пятен:

Коль опозорен знатный человек,
Его позор не смоют сотни рек!

Умрем, а дух пребудет навсегда
Как дух, и слава тлению чужда.

Нет у тебя возлюбленной такой,
Чтоб увела тебя с тропы плохой.

Прекрасный друг отрадней всех дворцов,
А ясный дух милее всех венцов.

Вверяя Вис все помыслы свои,
Срываешь ты плоды с ветвей любви.

Сто лет ее люби, — увы, она
Не гурия, не солнце, не луна,

Ищи, — найдешь сто тысяч, не иначе,
Что чистотой и прелестью богаче.

С другою будешь счастлив, коль захочешь,
А с нею только молодость порочишь.

Легко вздохнешь, другую полюбя,
Пятно позора ты сотрешь с себя.

Не ведал ты, какие есть на свете
Красавицы, — и Вис попался в сети.

Тебя пленила бледная звезда:
Ведь ты луны не видел никогда!

Так не служи любви своей слепой,
Ступай иною, светлою тропой.

Ты славен, вместе с братом обладая
Вселенною от Рума до Китая.

Иль нет земель, помимо Хорасана?
Иль в мире только Вис тебе желанна?

На поиски возлюбленной отсель
Отправься к рубежам других земель.

Ищи себе красавицу, покуда
Ты не увидишь ту, что среброгруда.

Свой выбор ты на ней останови, —
Не вспомнишь больше Вис, былой любви!

Пока ты знатен, молод и здоров,
Живи для празднеств, песен и пиров.

Доколе будешь горевать, доколе?
Доколе будешь ты кричать от боли?

Пора стыдиться витязей и знати,
Пора найти опору в старшем брате.

Пора прославить молодость свою,
Быть первым на совете и в бою.

Пора явить нам облик величавый,
Трудясь для справедливости и славы.

Пора искать державу: царь и воин,
Ты царствованья громкого достоин,

Но ищешь лишь кормилицу и Вис.
Где честь твоя, где совесть? Отзовись!

Тебе пора прославиться пришла,
Но ждешь ты, чтоб красавица пришла!

Твои друзья летят, возглавив рати,
А ты стремишься потонуть в разврате.

Забав и озорства прошла пора.
К чему же на ристалище игра?

Увы, подобно диву существо,
Чье на себе познал ты колдовство.

Не господом дана тебе отрада,
Нет, завлекло тебя исчадье ада!

Боюсь я: будет твой удел таков,
Что вызовет он радость у врагов.

Но, твой слуга, тебе я говорю:
Смирись, смирись и покорись царю!

Тогда из горя вырастет надежда,
Тогда разумным станешь ты, невежда!

Ты не согласен? Сраму срок не вышел?
Что ж, я не говорил, а ты не слышал!

Живи как хочешь, если не стыдишься:
В игрушку ты для мира превратишься!

Ты в море тонешь, я — на берегу
И только с жалостью взирать могу».

Когда Рамин услышал сей наказ,
Он, скажешь, как осел в грязи увяз.

То он краснел от срама, как тюльпан,
То он желтел от горя, как шафран.

«Ты прав, — сказал он. — Речь твоя целебна
Для тех, чье сердце разуму враждебно.

Я твой совет услышал, твой совет.
От бед я сердце оторву, от бед!

Нет, я не буду больше страстотерпцем,
Отвергну я любовь прозревшим сердцем.

Я, и мой путь, и день — вдали отсель.
Начну блуждать, как дикая газель.

Теперь сойду с тропы влюбленных праздных,
О страсть, забуду о твоих соблазнах.

Прощайте, стройный стан и томный взор,
К чему любовь, когда она — позор!»