То воскресают их уста — рубины,
То умирает мир от их кручины.
О, сколько скорби есть в одном лишь взоре,
Одна душа, но в ней какое горе!
Увы, увяли кудри чаровницы
И у двоих кровоточат ресницы.
Сказала Вис: «Неверный, нежный друг!
Мой день зачем во тьму поверг ты вдруг?
Не так ты говорил со мной сначала,
Не так, а клятвой речь твоя звучала.
А ныне, мой пресыщенный, томимый,
Любимый убегает от любимой.
Но я — все та же, я — все та же Вис,
Все то же солнце, тот же кипарис.
Что от меня ты видел, кроме страсти?
Но от меня бежишь, как от напасти!
Узнав другую, ты влюбился вновь?
Зачем же губишь первую любовь!
Рамин, разлукой режущий меня,
Не превращай в посмешище меня!
Еще раскаешься, вернешься снова,
Но клятвенное ты нарушишь слово.
Свой лик ты отвернул от Вис? Ну что ж,
Начнешь мой лик искать — и не найдешь.
В разлуке пострадаем обоюдно:
Вновь сблизиться со мною будет трудно.
Теперь ты волк, — придешь овцой трусливой,
Теперь спесив, — как раб вернешься льстивый.
Ты закричишь, безумный, одинокий,
И прахом ног моих осыплешь щеки,
Из-за меня заплачешь ты, скорбя,
Как плачу я сейчас из-за тебя.
Но я не снизойду к твоим слезам,
Я за добро и зло тебе воздам!»
Сказал Рамин: «Господь моя защита,
И перед ним душа моя открыта.
С тобой навек я заключил союз,
Клянусь, я только недругов боюсь!
Из-за тебя живу я в вечном страхе,
Я стал противен собственной рубахе.
Я лань приму за тигра по ошибке,
Я крокодила вижу в каждой рыбке.
В своей любви я не пришел ко благу,
Скупятся облака, чтоб дать мне влагу.
Такую слышу брань со всех сторон,
Как будто мир на гибель обречен.
Мне дружба близких кажется враждою,
А прелесть женщин кажется бедою.
Когда меня водой теперь поят,
Мне кажется, что пью смертельный яд.
Одни лишь тигры снятся мне в ночи,
Драконы и кровавые мечи.
Боюсь, что шаханшах, властитель царства,
Меня убьет при помощи коварства.
Едва души загубленной лишусь,
Я и тебя, возлюбленной, лишусь:
Отнимут душу, страсть мою казня, —
Тебя с душой отнимут у меня!
Так лучше душу я свою спасу,
А в ней — тебя, души моей красу.
Я жить хочу, хочу твоей любви,
Но для нее и ты, и ты живи!
Бывает ночь беременна порою, —
Кто знает, что она родит с зарею?
Один лишь год в разлуке проведем, —
Любовь настанет вечная потом!
Судьба коварна, всех в тенета ловит, —
Кто ведает, что нам она готовит?
Быть может, за разлукой темной вслед
Для нас нежданно вспыхнет ясный свет.
Пусть болен я, в печали дни влачу, —
Своей надежде верю, как врачу.
Пусть движется в тоске за годом год,
Я верю: светозарный день взойдет.
Всевышний с добротой и правосудьем
Дарит надежду всем на свете людям —
На то, что минут горе и ненастье,
Что ярко вспыхнут утро, ведро, счастье.
Пока я жив, — вблизи или далече
С надеждой буду с солнцем ждать я встречи.
Ты — солнце: для меня оно зажглось!
Мир без тебя — черней твоих волос!
О, сколько горести в моей судьбе:
Причина этого — любовь к тебе.
Я твердо верю: горести пройдут,
И дни веселья вскорости придут.
Что нам замки, затворы и преграды?
Дождемся мы свободы и отрады!
Придет весна, придет весна для всех,
Лишь на хребтах оставив зимний снег!»
«Все это так, — сказала Вис. — Однако
Моя судьба полна тоски и мрака.
Боюсь: она, чтоб умертвить любовь,
Рамина у меня отнимет вновь.
Боюсь: в Гурабе встретишь ты нежданно
Красавицу, чья прелесть всем желанна:
Стан — кипарис, а грудь белей жасмина,
Лицо — луна, уста — алей рубина.
Тогда ты договор нарушишь наш,
Меня забудешь, сердце ей отдашь.
Сердца в Гурабе, правда такова,
Вращаются, как мельниц жернова.
Красавицы проходят, ослепляя,
Как взглянешь, так пленит тебя любая.
Через Гураб не проезжай, Рамин:
Там соблазняют девушки мужчин,
Крадут сердца у влюбчивых и страстных,
Как ветер — лепестки у роз прекрасных.