— …Дошли известия, что ты достиг успеха в ГадГороде. Значит, силы твои достаточны для того, в чем нуждается Академия. Прими же во внимание, что ты, Спарк эль Тэмр, можешь израсходовать дни своей жизни на себя, как и всякий иной в Лесу. Но мало у кого есть такая же возможности потратить свою жизнь для нас всех. Раз ты послал ко мне лечиться своего человека, то способен сострадать. Возможно, поймешь меня. Нам удалось вернуть руки Сэдди Салеху, но гораздо больше я помню тех, кого не спасла вся Магистерия с мастером Йоном во главе. Даже ты сам после известного тебе случая… — проводник сглотнул и пояснил:
— Однажды попали в снег дня на три. Закоченели — как палки. От середины зимы и почти до весны лечился.
— А мы думали, ты в Совете воюешь, — подал голос Ратин, — Это уже потом ты вернулся и рассказал… Мясо готово.
Усатый маг живо подскочил:
— Погоди, не читай, мы сейчас… — схватил облезлую сухую ветку, бросил: тонкая. Подобрал толстенную суковатую палку, продел в дужку котла, и вместе с атаманом убрал суп с огня. Прошел ветер, зашелестели и посыпались в кипяток лохматые березовые сережки, свежие маленькие листья. Краем глаза Игнат разглядел обоих стражей боярышни: слушали молча и больше уже ничего не роняли. Что же их тогда удивило? Он прокашлялся, разгладил письмо и прочитал снова:
— Даже ты сам после известного тебе случая можешь заболеть сильно, если крепко перемерзнешь. Ратин с Волчьего Ручья тоже, как из твоего письма следует, сильно побит. А еще ты печалился, что многие погибли или остались покалечеными после взятия ГадГорода. Вот почему прошу тебя своим именем, а именем четвертого закона требую: езжайте на север и разыщите предсказанное по карте Великим Доврефьелем место, где будет сильна магия жизни. Там следует основать школу, и найти такие способы лечения, при которых маг не будет платить своим здоровьем за тех, кого лечит. Основать школу открыто или в тайне от проживающих там, решим позже… Ну, дальше опять приветы мелким и крупным родственникам… Не быстро я читал?
— Быстро, но я успела, — девушка помотала рукой. Прибавила осторожно:
— А что, никого помельче званием нельзя было отрядить на север на розыски? Вон князь в такой ситуации бы просто послал людей…
— Людей! — хмыкнул Майс. — Так ведь людей-то в Лесу раз-два и обчелся. Ведь не ежей с медведями к вам сюда посылать! Они бы, может, и прокрались глухими лесами; а ну как потребуется дорогу спросить? Или бумагу в приказ подать? Посольство в ЛаакХаар набирали с бору по сосенке, и то без особенной удачи вышло. Ты думаешь, отчего Спарка волки при первой встрече не убили, да почему его потом наместником сделали? Выбирать-то особо не из кого: в пограничном крае наместник должен человек быть. Человека горожане понимают лучше и боятся меньше… И совсем уж мало таких, чтобы ученые, чтобы понять, с чем встретились; да не поссорились с другими по дороге; да чтобы с мечом были знакомы и магии не чуждались, чтобы могли собрать золота на такую поездку, да и чтобы обязаны Ледяной Ведьме четвертым законом!
Алиенор задумчиво переложила листки. Спарк вытянул один, поискал на земле прутик. Обмакнул в чернила, пристроил на плотно упакованный край вьюка и принялся рисовать проект города-на-мосту. В самом деле, хорошо бы его все-таки сделать!
Боярышня пробормотала чуть слышно:
— Впервые вижу, чтоб наместник… это, по-нашему, воевода выходит… вот так вот по одному слову женщины, которую никогда не видел…
— Ну почему! — усмехнулся Спарк, вытаскивая следующий лист, — Как раз видел.
— Она хоть красивая?
— Очень.
— Замужем?
Проводник утвердительно кивнул. Алиенор надула губы:
— Но ты же ее никогда не получишь, зачем же идешь?
«За наградой раз сходил», — мрачно подумал Игнат. — «Ирку вон дождался уже…» Пожал плечами:
— Не только за себя иду… Письмо читала и не поняла?
Девушка вспыхнула:
— Ну какой тогда смысл иметь власть и не пользоваться, что за дурь! Послал бы кого вместо себя!
Неожиданно ее поддержал атаман:
— Вот и на стену зачем ты сам полез?
— Хватит, напосылался! — рявкнул наместник, — Сэдди вспомни того же; а Глант, что вместо меня на переговоры пошел?
— А когда ты сам пошел, — не уступил Ратин, — тоже ведь Неслава убил. Чем ты лучше?
— Тем хотя бы, что не дал убить себя! — огрызнулся Спарк.
Майс и Ратин переглянувшись, проворчали восхищенно-досадливо:
— Ну да, ну да… Как же, эль Тэмр!
Игнат эль Тэмр — такого до сих пор не бывало. Спарк эль Тэмр, или Игнат Крылов. Игнат, но не проводник. Студент или наместник. Землянин или… или Людоед.
Волкодава на тебя нет…
Скоро полторы восьмерки лет, как пошутил — а икается до сих пор. Строителем не назвали. За ГадГород молва народная прозвища не поднесла. А за черную весну…
Игнат, стало быть, эль Тэмр.
«Ладно», — думал Спарк, забираясь в спальник. — «Будем жить дальше. Опять во сне с кемнибудь пособачусь… А если я просто спать хочу? Достаточно ли моего желания, чтобы хоть этой ночью не тревожили?»
Оказалось, достаточно.
Собеседников не явилось. Игнат уже и мысли извострил, и словами запасся. А не явился никто. Проспал наместник всю ночь до предрассветного инея на ушах. Вскочил, принялся уши и щеки растирать. И, видимо, ненароком сдвинул себе голову набекрень. Заскочила туда мысль, да сразу же и рванула. Если бы на Земле такую мощную точку Жизни нашли, что бы сделали? Ясно что — медицинский центр. Поначалу жутко дорогой и бесконечно элитный. Но потом-то… Процесс наладится, каталки поездами пойдут. Не надо ни дорогих лекарств, ни неимоверно сложной электроники…
Магию Жизни на Землю не перетащишь. Сейчас уже не важно, какова у той магии природа, да какие в основании ее вертятся шестеренки… ну, кварковые какие взаимодействия, глюоны там какие особо шустрые на гравитационных струнах музыку Айнур наяривают…
Зато больных сюда перетащить вполне можно. Маги ведь клянутся на своих колдовских дубинах, что Игната домой в любой миг единым духом запустят. Как Гагарина в космос. Значит, и оттуда сюда тоже можно.
А тогда зачем вообще между мирами — выбирать? Соединить их порталом, и да будет мир единым, цельным и связным.
Приходила уже такая мысль. В земляном мешке под Школой Левобережья, во время nigil elprovo, «испытания ничем».
Тут проснулся атаман Братства, поглядел на Спарка и спросил осторожно:
— Опять спину схватило? Стоишь перекошенный, ровно дуб за опушкой.
И не стал Игнат больше ни хитрить, ни рассусоливать, а вытряхнул из своих многострадальных извилин все осколки столь разрушительной мысли. И передал их Ратину, как сумел.
А пока сын Ратри Длинного задумчиво скреб затылок и выцарапывал из подбородка нужные слова, Спарк совсем некстати вспомнил: строителем мостов называют не кого иного, как дьявола. Еще бы: жили и без моста — не тужили. А тут из-за реки мало ли кто припрется!
— Ну ты и дорогу выбрал… — проскрипел, наконец, атаман, — Легко из бревен домики складывать, легко уже существующими законами пользоваться. И рассказывать легко: пришел, увидел, победил! А создавать новые законы — туман его знает, создашь чего, а оно уже есть… И вот как знать, что именно требуется создавать? И невидная эта работа, все равно как нас в Школе учили: деревья промывают воздух. Каждое дерево не так и много, только все они вместе, за много лет… Так и у тебя будет: не одна сотня лет пройдет, пока мир переменится, и сам не заметишь, как. С нашими-то проще, у нас еще полной карты Висенны не составлено, привыкли люди, что есть где-то неведомые страны. А у вас уже все переписано, исчислено и взвешено, ваше знание куда жестче закрыто и закуклено…
— Да ведь то же самое и точно теми же словами я Берту Этавану говорил! Или он мне!? — вскричал наместник, и тотчас же разбудил всю стоянку. Подошел Рикард и спросил, что за шум. Мысль Игнатова в нем сработала мгновенно. Усатый маг протер глаза и заметил осторожно:
— Ты насчет моста очень даже прав. Мы тут живем очень давно и в равновесии. Да, конечно, у нас меняются только имена властителей, выигравших ту или другую битву. Но посмотри сам, на что нам техника, на что изменять жизнь? У вас, например, для чего все это развивалось?