Услышав про Волчий Ручей, Спарк с Неславом только хмыкнули. Какая там конница! Хоть бы стены удержать хватило. Пока Спарк припоминал оставшихся на хуторе, вожак быстро сунул нож за ухо пленному — тот и хрипнуть не успел. Проводник содрогнулся. Неслав вздохнул, скривившись от его непонятливости:
— Представь, нас побили, девушек живыми взяли? Что с ними сделают? А ты мразь жалеешь!
Арьен богатырским разворотом вышвырнул труп за повозки. Девушки показались в сырой мгле — словно услышали, что о них прошептал Неслав. Стычку Тайад со служанкой просидели за дощатыми бортами фургона, а теперь, должно быть, не вытерпели. «Правда ли, будто рыжая по мне вздыхала три года назад, в самом первом караване?» — подумал Спарк, — «И оттого бородатый здоровила приказчик на нас злится аж до сегодня? Или Сэдди это все придумал ради смеха? Он ведь, сорока, сболтнет — недорого возьмет… Но и правда — хороша собой. С Иринкой, конечно, не сравнить… Все равно: красива госпожа Тайад Этаван!»
Госпожа Тайад Этаван, несмотря на всю свою красоту, дурой не была. Что воля ее только до вступления Тальда в гильдию, после чего отец живо наладит свадьбу — со временем стало ясно даже и ежу. Ну что ж, мужики все одинаковы, а чернобородый и хорош собой, и не дурак, и не нищий. И еще богаче будет. И здоров, как бык. Чем не счастье?
Только тревожил проводник девичье сердце загадочностью. К тому же, умение разгадывать книжные секреты — вкупе с обычным любопытством — подзуживало проследить и эту нить до конца. В тот, самый первый раз, толком поговорить не вышло. И ничего о Спарке не рассказали даже его собственные люди. Арьен молчал, как вобла об стол. Ярмат больше беспокоился, чтоб никто не узнал в нем беглого крепостного. Ингольм ни на что не обращал внимания, кроме своих железяк. Хоть бы сесть молодой особе предложил, угрюмая морда! Буркнул и отвернулся, ровно медведь. Впрочем, обычно обходительный и болтливый Салех — и тот уныло развел руками. Сожалел, что нашлось на белом свете нечто этакое, о чем он, Сэдди, ничего не может сказать. Да что Сэдди! Неслав, с которым все детство бок о бок… кошку из колодца вынимала… которого целоваться учила… И тот лишь плечами пожимает: ну, пришел откуда-то с запада, чуть ли даже не из Финтьена. Ну знает здешние края лучше местных… Что ж, разве мало старинных карт запрятано до сей поры в земле? Нашел, должно быть, тайное слово. Или — оберег какой от волков. Если оберег, тогда понятно, отчего из родных мест сбежал. С колдунами везде разговор короткий: ровно столько, сколько костру гореть. Нам-то что? По Тракту живы прошли, и счастлив наш род. А что именно нас уберегло, про то богам лучше знать.
Выгодно расторговавшись в ЛаакХааре, Этаван заплатил охране двенадцатую долю, и с тех пор Тайад проводника не видела целых два года. Хотя за железом ее отец ездил каждую осень. Уже со второго раза к Берту набивались в попутчики. Дескать, ты, Этаван, удачно прошел, так и нам помоги. Берт не отказывал: ссориться себе дороже. Но с крупными конвоями из трех-четырех караванов проводник почему-то не связывался. Тайад с ним ни разу и не встретилась. Ходили теперь в охране обычные горожане с Мечной улицы. А волков вдоль дороги с тех пор вообще не встречали ни разу.
На деньги от первой же проводки Неславова ватага поставила хуторок в Пустоземье. Хуторок назывался Волчий Ручей, и располагался очень удобно. Ватажники заняли и укрепили холм точно посередине самого опасного участка пути. С вершины холма степь просматривалась во все стороны. Неподалеку отыскалось большое озеро, с водой для часто проходящих караванов. В общем, Неслав тоже хорошо себя проявил. Да ведь не отдаст батюшка — изгнанник сам Неслав, и весь род его. Хотя и широко развернулся, людей к нему много пришло, и место для хутора выбрал бойкое, с хорошим будущим.
А проводник опять отступил в тень. Как Тайад ни расспрашивала, даже его собственная ватага за все прошедшее время ничего не прибавила. Ингольм, правда, одобрительно буркнул: «парень койчего в железе понима-ат, то-очно говорю». Охотники, переглянувшись, сказали хором: пожалуй, раньше Спарку приходилось держать в руках лук. Так ведь: держать — одно, стрелять — другое, а хорошо стрелять — вовсе третье! Но пара раскосых полесовщиков ничего не добавила. Обычно неугомонный, Сэдди задумчиво почесал затылок:
— Ну, на мечах биться хлопец умеет, видел я их как-то с Неславом в паре. Выучка одна у них. Да это не тайна. Неслав говорит, они и познакомились в доме учителя.
Белобрысый Ярмат смущенно потер веснушчатый нос:
— Он мало знает коней. Ездит еще так-сяк, а вот чистить, седлать, ковать — плохо… Непонятно. Где бы он там ни вырос, уж коня оседлать — чего проще? Разве, горы какие, где коней вообще нет? Только, госпожа…
— Ну? — поторопила его заинтересованная до невозможности Тайад.
— … Мы друг другу в прошлое не лезем. — и парень совсем смутился, закрыл лицо ладонью, потом зачем-то принялся теребить подол коричневой рубахи, наконец, повернулся и убежал.
«И ты в наше прошлое не лезь,» — продолжила купеческая дочь недосказанное. Что ж! Пришлось ей свернуть ковер своего нетерпения и уложить его в сундук ожидания. А вытерпеть неизвестность любопытной молодой особе ой как непросто! Не знала госпожа Тайад, что ее сомнения разрешатся от горлышка до донышка, и уже очень скоро. Еще до полудня. Да что там — даже еще до рассвета!
За миг до рассвета разбойники бросились на приступ. В этот раз дело повели умнее: стрелки исправно осыпали колючим дождем кольцо повозок. Шестерка пеших со щитами бодрой рысью кинулась на холм с востока. А шестеро оставшихся тихонько ползли в туманной траве с противоположной стороны, ожидая, пока защитники отвлекутся — отражать первую шестерку. Но ни доползти, ни добежать никто не успел. Одновременно с краешком солнца, над степью поднялся точно такой же волчий вой, который ночью выжал из себя проводник. Обе стороны поняли: призыв услышан, и помощь будет. Бандиты прибавили ходу: пан или туман! Авось прорвемся к добыче раньше, чем нам на спину сядут…
Услышав Зов, Спарк живо натянул потрепанную хауто. Выпрямился во весь рост, пренебрегая вражескими стрелками. Пока те протирали глаза, соображая, не мерещится ли им такая громадная собака, и с чего вдруг она поднялась на задние лапы? — Спарк успел выдать просьбу о помощи. Опомнившись, разбойники вскинули луки — но тут кони под ними прянули кто куда. Трое стрелков бухнулись под копыта. Волки Тэмр мигом загрызли упавших, затем разделились. Хонар повел своих за усидевшими в седлах. Те сменили лук на плетку, яростно погоняя лошадей на север, к далекому ГадГороду. Двух всадников волки настигли, сдернули на землю и разорвали в клочья. Ушел только маленький и легкий Шеффер Дальт, который ухитрился срезать вьюки, седло и стремена, сбросить тяжелые доспехи, сапоги, и даже одежду — все это на спине бешено скачущего коня, за то время, пока обычный человек выпивает большую кружку воды. Потом в неистовом галопе коротышка стер ноги до кровавой язвы — но выжил, и даже коня не загнал!
Вторая десятка Тэмр села на спину щитоносцам. Неслав сразу же рыкнул:
— Вперед! Волки за нас! — и, пока племянники Этавана привыкали к дикой новости, ватажники во главе с Арьеном вылетели на склон. Громила приказчик увязался следом. Разом обрушились на шестерых бандитов, которые неудачно пытались зайти с тыла. Дорвавшись, наконец, до подвигов, Тальд первым же ударом разрубил своего противника почти пополам. Арьен положил одного и напал на второго, а когда тот повернулся отбить, Сэдди свалил бандита любимым колющим: всем телом, с разворота — насквозь просадив заклепанную кольчугу. Ярмат, злой от раны и собственной неуклюжести, бросил левой рукой дротик — только раз, зато точно в неприкрытую железом ступню. Разбойник споткнулся. Ингольм тотчас вклепал ему молотом по голове, да так, что купол шлема прогнулся внутрь. Неслав сделал два финта коротким мечом, и третьим движением убил своего противника. Последнего хладнокровно застрелил Таберг — чуть ли не с десяти шагов, стрела едва успела набрать силу. Бой закончился, и ватага перешла к сбору добычи.