Так нет же! Степняк. ЛаакХаарец. Ну добро, пусть бы велел изобразить родной город. Бывал Этаван в Железном Городе. Там тоже есть на что поглядеть. Мощные угрюмые стены богатырской выделки — от шва до шва больше человеческого роста. За обручем стен — скупая, темная и грозная красота улиц. Линии прямые, а цвета каменные: никакой краски. Но зато уж камней этих! Тут тебе лиловый блеск, там солнечный. Вон малахитовый, а вон — глубоко-синий… Каменная черепица. Узоров стеновой кладки в домах — не перечесть. Вот тебе елочка, вот тебе «крест», а тут вовсе «октаго» положили, когда каждый девятый камень колется пополам, и вся стена прошита звездочками сколов… Не надо и красок. Идешь, головой вертишь. Красив Железный Город — хоть и совсем не поздешнему.
Нет же, и этого Тиреннолл не захотел. Нарисовали ему серо-зеленую степь. То ли начало лета, то ли ранняя осень. Ковыль волной. Небо белое с синим. Солнце пылающее. И три, не то четыре, деревца далеко на окоеме.
А по степи прет табун. Пыль, ошметки летят. Кони, как живые. Ноздри шире Бертовых глаз. Пасти оскалены. Копыта в каждом махе полтуловища загребают…
Купец «книжный и железный» почесал затылок. И неожиданно поймал себя на том, что ему картина нравится. Третий вид красоты. Не торговая, не горная — вольная.
— Потому и злюсь, что волю терять не хочу! — нарушил молчание хозяин комнаты, прекрасно угадавший Берта. Поскреб щетину на горле. Глотнул принесенного пива. Жестом отослал кравчего. Посмотрел на гостя: тот молчал. Тогда Тиреннолл продолжил:
— Ты вон свою дочку просватал. А у нас нынче опять послы от Князя ТопТаунского. Княжеской дочки портрет привезли. Хотят ее за кого-нибудь из местного дворянства пристроить, и тем купить себе руку в городе. Как, наверное, Ковник прыгает, локти кусает, что женат! А? — четвертник от Степны усмехнулся грустно. Берт Этаван, в противовес ему, усмехнулся ехидно:
— Так где же у нас дворянство?
— Князь не дурак, может кому и пожаловать… Вот, хотя бы, Айр Бласту за посольство. Или как подарок. Кто ж от чести такой в здравом уме откажется? Это ведь потом его князюшка приберет к рукам: дескать, жалованую грамоту мою взял? Ну, теперь подставляй ж… шею!.. Ладно! Ты-то зачем пришел?
Берт вздохнул, собираясь с силами. Начал медленно, осторожно, словно по болоту: чтобы успеть остановиться вовремя.
— Раз князь на севере свиреп, так нам бы на юге укрепиться… А тут как раз городок сожгли… Взялся мальчонка один… Да не потянул… Вот ежели бы город взялся…
— Ты ведь про Волчий Ручей? — Корней мигом посерьезнел, наклонился близко к лицу говорящего:
— Хочешь построить там укрепление второй раз?
Второй раз оказался совсем не похож на первый. И начался бой не вдруг — ближе к полудню заметили дюжину бандитов далеко в поле, обошли с солнечной стороны, по всем правилам. И врагов было меньше. Но и везение ватажников, по всей видимости, закончилось. Потому что дрались эти разбойники мало чем хуже Ратина. Конные схватки — мгновение. Один-два удара успеешь сделать, потом кони пробегут мимо, и бойцов разнесет. Тут кто быстрее сообразит, кто угадает — куда пойдет первый удар.
Хлопи не угадал. Взмах — и полетела голова под копыта, а тело осунулось, повисло на стременах; испуганный конь размашисто помчался в степь. Мгновением позже убийцу Хлопи свалил Парай — и принял бой сразу с тремя. Исхат кинулся на выручку, дважды удачно выстрелил с седла: одного положил, второго спешил… Тут кто-то метнул в него копье, и высокий лесовик грянулся об землю с тоскливым воем; лук захрустел под копытами.
Спарку сперва везло: его противник все время оглядывался, косил глазом на Арьена. Спарк мог отражать его удары — враг не вкладывался в движение полностью, оставляя запас: вдруг кто сзади подберется. Но вот на Арьена насели еще двое, богатырь принялся подгонять лошадь из свалки наружу — там хоть отскакивать можно — и противник Спарка занялся им всерьез. Два удара Спарк даже успел отбить. Третий опасно взвизгнул по шлему; видя врага оглушенным, разбойник замахнулся, привстал на стременах… Захрипел и рухнул: из груди торчало копье. Волчий пастух так и не узнал, кто его спас.
А потом вдруг понял, что Братство проигрывает. Разбойники медленно, но уверенно, теснили дружину к редколесью. Хотя по численности всадники Ручья их даже немного превосходили. Но рубились бандиты ощутимо лучше. Вот Некст зажал ладонью порез на бедре, рот распахнут в крике… Не слышно: лязг, грохот и скрежет. Вот Ратин сдерживает двоих, но ведь он в дружине единственный мастер боя. Прочие едва могут справляться с бандитами кучей… Спарк вспотел от страха: еще чуть-чуть, и дружина кинется спасаться. А тогда начнется рубка бегущих. И все пойдет прахом. Проводник дико заорал, вырвал копье из убитого, двинул коня пятками. Жеребец послушно и бесстрашно взял галопом прямо на свалку. Повезло: конь бы мог и заартачиться. А так ближний разбойник отвлекся — Крейн ловко полоснул его по груди. И сразу же получил в правый наплечник — едва усидел на коне. Тем не менее, бандиты отхлынули. В седлах их осталось семеро. Среди Братства Спарк не заметил Парая. Некст корчился, пытаясь наскоро перевязать ногу. Арьен маячил рядом с ним — прикрывал. Сэдди… Где Сэдди?
Передышка кончалась. Разбойники строились небольшим клином. Тактика их была понятна: оторвать от группы одного, прикончить. Потом второго, третьего и так далее. Ратин пытался выстроить свой клин, но очевидно опаздывал: ватажники управлялись с лошадьми не так быстро. Отчаяние клубилось над полем, слепило глаза не хуже полуденного солнца.
Поэтому волков никто даже не заметил. Десятка Аварга грязно-бурой молнией пересекла пустошь между опушкой и двумя группами всадников. Без единого звука взвилась в воздух — и обрушилась на семерку бандитов со спины, в лучших традициях стаи. Неистово завизжали насмерть перепуганные кони. Прянули на дружину — те едва успели убраться с дороги. Ратин и тут отличился: успел рубануть пронесшегося мимо бандита. Тот с диким ревом упал. Волк рванул его за горло; красные струи шлепнули в конское брюхо.
Тем схватка и завершилась. Кого не порвали волки, тех догнали и забили ватажники: по двоетрое на одного. И то еще чуть было не потеряли Огера: разбойничий конь лягнул его буланого. Пока парень восстанавливал равновесие, бандит успел замахнуться. Но ватажник уклонился от первого удара, а второго разбойнику не дал сделать Сэдди.
Долго приходили в себя. Оглаживали лошадей, успокаивали. Как ни болела у Спарка спина, как ни звенело в голове — пришлось слезать и тащиться подальше от стоянки, чтобы без помех поговорить с Аваргом. Этого десятника волчий пастух знал слабо. Аварг был из стариков — лет двадцать, или даже еще старше. Для насыщенной и тяжелой жизни Тэмр двадцать лет весили очень много. Спарк порадовался: уж если опытный Аварг решил вмешаться, значит, вождь не придерется, что волки нарушили Равновесие.
Новости Аварг принес плохие. Во-первых, в степи уже замечено три шайки, человек по десятьдвенадцать. Или банда, взявшая Волчий Ручей, разделилась, чтобы удобней прочесать Тракт в поисках караванов — или успели набежать другие желающие. Во втором случае хуже. Тогда, значит, еще где-то есть пока не обнаруженная банда человек в шестьдесят — те «десять восьмерок», о которых перед смертью успел крикнуть Ярмат, минус неизбежные потери при штурме… Как ни крути, необходимо еще где-то найти людей! И ведь уже не сунешься в «Серебряное брюхо»: далеко и долго. Люди нужны тотчас и здесь… Печально почесывая затылок, волчий пастух вернулся к стоянке, где его ждало множество тяжелых дел.