Волчий пастух не отвел взгляд:
— Догадываюсь!
Здоровяк, наверное, подумал, что Спарк вырос в стае. Мало ли, какие там привычны волчьи обычаи. Уступил:
— Добро. Тебе решать.
Ратин ухмыльнулся:
— Думаю, ты хорошо сделал. Лошади живы. Безоружного резать не пришлось. Хоть он и ублюдок, а неприятно было бы. А что страху нагоним на всякую срань — так за тем и шли. Не забывай, Остромов, нам же главное их с Тракта выбросить. Тут что силой, что жутью — лишь бы помогло!..
«Наверное, я не этого хотел» — подумал Спарк. — «Ну, или хотя бы не такой ценой». Потом плюнул на самоедство, махнул рукой и пошел к своим вьюкам: смазать Терситовой мазью порез Рикарда и неизвестно как заработанную царапину на ноге Мерила.
Пока возились с лекарствами, пока волки, весело перекликаясь, гнали по степи отпущенного пленника, наступил полдень. Братство двинулось на север, к Круглому Камню. Кто на захваченных гнедых, кто просто пешком, ожидая возвращения волков. Камень увидели уже очень скоро, но еще очень неблизко. Атаман послал Сэдди, Рикарда и Остромова — узнать, не ждет ли там кто. Скоро вернулся Салех, попросил еще шестерых лошадей. Еще через некоторое время, примерно на середине пути от места боя до Камня, Братство принимало пятерых лесовиков и приказчика из нового разбитого каравана.
Лесовики одевались так же, как и прежние, в бурое и коричневое. Но имена у них были другие, и характеры малось повеселее, чем у второй пятерки. Пришли Ньон, Селангор, важный Марк Маранц, веселый Смирре и серенький незаметный Тарс с непременным громадным луком, чуть ли не больше собственного роста.
Приказчик из разбитого каравана, именем Драг, сообщил: мелкие банды их обоз миновали дважды, устремляясь к югу, за добычей полегче. Все-таки здесь, у Круглого Камня, уже недалеко до освоенных земель Степной четверти. Можно напороться на городской разъезд: полусотня латников. С бандитами у горожан шутки плохи. Надеясь на это, купец, видимо, расслабился — что его и сгубило. Ночью на составленные кругом повозки напала сильная и свирепая банда, не меньше пяти восьмерок. Драг прикинулся убитым, когда пара охранников еще отбивалась, и потом кое-как выбрался из свалки к лесу.
В лесу его подобрали охотники, которых шустрый Геллер, во искупление собственной робости, отловил на северной опушке, почти под ГадГородом. Гренхат встречал много охотников, да только соглашались подставлять голову далеко не все. Пятерка Маранца, однако же, согласилась. Несмотря на свой надутый вид, Марк сообразил, что в заимке от сорока хватких убийц не отсидишься. И лучше сразу покончить с неприятными делами, чем потом все лето шарахаться от каждого куста.
Ратин сразу же велел становиться на ночевку, и принялся рассылать дозоры. По всем признакам, завтра им предстоял бой с поредевшей бандой Ильича — той самой, которая сожгла Волчий Ручей. Поэтому атаман придирчиво осматривал оружие, даже одежду, опрашивал людей: не устал ли кто, не натер ли ноги. До сих пор с такой крупной шайкой сталкиваться не приходилось. Даже сильно разросшаяся, дружина все равно проигрывала числом почти вдвое. Дело предстояло нелегкое.
Нелегкий разговор с ректором Доврефьелем — больше спор, местами переходящий в скрытые угрозы и сдержанную ругань — вымотал Рыжего Мага до донышка. Скорастадир просил волшебников себе в помощь. По его прикидкам, выходило, что на каждую школу нужно не меньше десяти магов. Значит, полсотни на все Школы. Да ведь во всей Академии с учениками вместе нету и половины! Потому-то Доврефьель и возражал так упорно.
Наконец, Маги сошлись на том, что в первой Школе — Школе Истока — для начала хватит пятерых. Сам Скорастадир, как ректор Школы. Вийви, преподаватель лечебной магии. Бушма, ученик Дилина — будет вести предсказания и то, что Спарк давешней зимой обозвал нездешним словом analitika. Самого Дилина, естественно, ректор не отдал: лучший провидец Леса. Надо же и Академии что-то оставить. Привел подходящую к случаю цитату из древних мудрецов: «Когда отмирают корни, рябина теряет крону» — и еще что-то в том же духе. Скор поскрипел зубами, но согласился. Потом успокоил себя тем соображением, что ведь и в Академии нужны будут друзья.
Зато ректор охотно отдал Сеговита. Не слишком удачливый в Академии, старик при стройке и оснащении Школы поразил всех умением поставить дело. Строители слушались его, как родного папу. Все материалы, магические инструменты, приборы и книги немедленно находились. Все планы, сметы, списки и прочие бумажки содержались в отменном порядке. Золотой грифон Панталер, назначенный в Школу Истока учить магии Воздуха, даже сочинил в честь Сеговита хвалебную песню. Правда, на грифоньем клекочущем языке. Так что песню никто не понял, и спеть ее в день торжественного открытия Школы Панталеру не дали. Но грифон не огорчился.
Огорчился Скорастадир. Великий Доврефьель так неохотно выделил первую пятерку магов… А ведь предстояло устроить в разных частях необъятного Леса еще целых пять Школ! Да и главную Школу развернуть, чтобы в ней имелся хоть бы отдельный учитель на каждую Стихию — а не только на Огонь, Воздух, Разум и Жизнь. В конце концов, Скорастадир понял, что медленное и вялое воплощение замысла может его вовсе сгубить на корню. На что и пожаловался Доврефьелю при первой же возможности. Ректор не ответил ни да, ни нет, и вообще провел встречу так осторожно-скользко, что Рыжий Маг даже задумался: а может быть, ректору именно того и надо? В смысле, чтобы создание Школ не удалось?
— Удалось даже их сосчитать… — Рикард судорожно вздыхал, глотая воду из долбленки. — Пять восьмерок и еще трое. Драг молодец: в свалке точно определил. Главный — чернобородый крепкий мужик, широкоплечий, но не сильно высокий… Его действительно называли Ильич, сам слышал… Дайте еще воды!
Олаус подобрался к разбойничьему стану на брюхе, и почти день пролежал в ложбинке, под палящим солнцем, собирая нужные сведения. Они очень хорошо стыковались с новостями, которые принесли волки. В степи двигался еще один караван, и выслеженная усатым банда как раз готовилась напасть на него. Замысел Ильича был прост: дождаться, пока тридцать телег втянутся в котловину между рядами холмов, а потом навалиться кучей со всех сторон. Волки насчитали всего две восьмерки погонщиков и столько же охраны. Так что внезапное нападение вполне могло получиться.
Встреча шайки с караваном предполагалась завтра. Братство остановилось на дневку, и Ратин использовал передышку полностью. Во-первых, для учения стрелков: до полудня они азартно кидали стрелы по шлему на вбитом колышке. Выясняли, кому достанутся обещанные атаманом три золотых. После полудня Спарк лично проверил, чтобы у всех остались в колчанах только тупые охотничьи стрелы-томары. Обычно томарами оглушали ценного пушного зверя, сберегая мех. Сегодня волчий пастух придумал для них другое применение… Все мечники верхом на волках атаковали стрелков. Стрелки пытались выбивать их из седел этими самыми тупыми стрелами. Волки набегали хорошо выученным зигзагом, стрелкам приходилось попотеть. Но, вместе с новоприбывшими, их оказалось чуть ли не вдвое больше мечников. Так что доскакать до линии не сумел даже Спарк — хотя три раза удерживался в седле дольше всех.
Сам Ратин, взяв с собой только Драга, отправился к югу: проведать Некста и забрать лошадей. Замысел атамана тоже особенной хитростью не отличался. Чтобы напасть со всех сторон, бандитам придется растянуться в цепочку. Каким бы внезапным ни оказалось нападение, сколько-нибудь времени охрана каравана продержится. Так что удар всей дружиной по одной стороне бандитской цепочки позволит уравнять численность. При удаче, даже получить перевес. А потом Ратин собирался действовать клиньями — так, как памятная разбойничья дюжина чуть не разбила Братство во втором бою. Но для этого нужны были лошади. Вот за ними атаман и отправился.
Во-вторых, Братство использовало передышку для починки и лечения. Спарк прикончил два из трех кувшинчиков Терситовой мази, щедро обрабатывая потертости, ссадины и порезы. После учения отослал пятерых лесовиков чего-нибудь подстрелить на ужин, а прочие в это время откопали глубокие ямки — чтобы костров не было видно в степи.