– Этот парень, с которым я застал Кэлси, повсюду ее лапал. Если бы я не вмешался...
– Он – мой брат, – проворчала Мэнди. – Келлан не собирался причинять ей боль.
– Может, и нет, – прорычал папа, – но в том клубе достаточно монстров, которые могли бы воспользоваться ею или тобой.
Мэнди рассмеялась. Она выпила намного больше меня, потому была куда храбрее.
– Может, я этого хотела, шериф. Я не такая, как Кэлс. И лишилась девственности еще в четырнадцать.
Мне хотелось попросить ее замолчать и не провоцировать моего отца. Однако Брандт очень серьезно меня отвлекал. Он принялся тереть мой клитор тыльной стороной ладони, и я едва могла разобрать крики Мэнди и папы. Мое тело напряглось, я собиралась кончить прямо на невероятные пальцы Брандта.
– Давай, малышка, – прошептал Брандт, когда Мэнди снова начала кричать на моего отца.
Потоки блаженства накрыли меня с головой. Пальцы Брандта были внутри, когда я кончила так интенсивно, что едва не закричала. К счастью, мне удалось сдержаться. Я просто раскачивалась на его пальцах, пока волны удовольствия не стали стихать. Брандт вынул пальцы, позволив мне поправить платье, поскольку мы уже подъехали к дому. Я смотрела на Брандта полными похоти глазами, когда он поднес пальцы к губам и стал их облизывать.
Я все еще смотрела на него, когда дверь рядом со мной распахнулась. Папа свирепо смотрел на меня и едва не вышвырнул из машины.
– У тебя большие неприятности, принцесса, – проорал он. – А теперь иди и тащи свою задницу в постель, пока я не достал ремень.
Такую порку я совсем не хотела.
Глава 5
Слава богу, папа не стал меня бить, но зато читал нотации до тех пор, как я не почувствовала, что моя голова вот-вот взорвется. В конце концов, он отправил нас с Мэнди лечь спать, а сам продолжил жаловаться на нас Брандту в гостиной.
Я была в ужасе и совершенно смущена, что с нами обращались, как с детьми.
Брандт, казалось, был согласен с отцом, что меня жутко разозлило.
Но сильнее всего были нужда и одиночество.
Встав этим утром, отец ушел, чтобы отвезти Мэнди домой. Видимо, я была под домашним арестом. Ну, хотя бы у меня появилось несколько украденных мгновений рядом с Брандтом. Я едва не бегом направилась в гостевую комнату, как только папина машина выехала с подъездной дорожки. Брандт лежал на кровати и смотрел в потолок. На нем были джинсы, но грудь обнажена. Очки лежали на прикроватной тумбочке, и без них он казался моложе. Меня охватил трепет. Этот мужчина принадлежал мне. И любил меня. Я порадовалась, что на мне были лишь футболка и трусики. Так между нами будет меньше одежды. Я успела стянуть футболку, прежде чем Брандт понял, что я в комнате.
Его зеленые глаза потемнели, как только он увидел мою обнаженную грудь. Брандт приподнялся на локтях. На глаза упала черная прядь волос, делая его зловещим и мрачным. Я вздрогнула, но, не раздумываясь, подошла к дивану и оседлала его бедра.
– Кэлси... – в его тоне послышалось предостережение, смешанное с сожалением.
Я замерла, упершись ладонями ему в грудь.
– Что? Я скучала по тебе.
В его глазах вспыхнула боль, но по крайней мере он все еще лежал на спине и поглаживал мои бедра. Брандт хотел меня, несмотря на то, как странно себя вел. Я знала это. Но когда он, наконец, заговорил, я почувствовала себя так, словно мой мир стал рушиться.
– Мы не можем, малышка.
Я смущенно сдвинула брови.
– Что не можем?
Он зарычал и схватил меня за бедра, чтобы отодвинуть от себя, но я вцепилась ногтями в его грудь и уставилась в его глаза.
– Это. Черт. Твой отец... – он замолк и в отчаянии провел руками по лицу. – Я не могу так с ним поступить.
На глаза навернулись горячие слезы.
– Но как ты можешь поступить так со мной? Помахал передо мной чем-то столь значимым. Дал попробовать. А потом? Бросаешь меня, потому что решил, что все слишком сложно? – слеза скатилась по моей щеке и упала на грудь Брандта.
– Все не так, – отчеканил он. – Ты же знаешь. Но все слишком запутанно. Ты несовершеннолетняя, малышка.
– Да, – огрызнулась я, внутри закипал гнев. – И ты знал это, когда прикоснулся ко мне, когда поцеловал татуировку на моей груди. Ты знал, сколько мне лет, и кто мой отец, но все равно пошел на это. С чего вдруг теперь такая нерешительность?
В его глазах мелькнуло чувство вины.
– Ты видела, что с ним было прошлой ночью. Он же просто убьет меня, черт возьми.
По щеке скатилась еще одна слеза.
– Значит, я для тебя ничего не значу?
Брандт закрыл глаза и стиснул зубы.