Мы уставились на парня, который стал таким же хищником, как и многие здесь. Я даже не поверила, что человек может так ловко менять личины.
— Ясно? — уже с нажимом переспросил парень, задерживая на мне взгляд.
— Да, поняли мы. Иди уже. А мы с девочками пока посекретничаем, — ответила за нас Лиля, и сделала маленький глоток предложенного барменом горячительного напитка.
Оставшись чисто в «женской» компании, не считая бармена, которому до нас не было никакого дела, мы наслаждались коктейлями. Довольно вкусными и необычными. Даже не заметила, как опустошила первый бокал и принялась за второй. Лиля с изумлением и некоторым шоком смотрела на меня, а Нина лениво расположилась в кресле, напротив меня, не сводя с меня взгляда.
Змея!
— Вы встречаетесь? — спросила Лиля у Нины. Прямой вопрос застал ее врасплох. Глаза расширились, щеки побледнели, но она быстро справилась с эмоциями, вернув себе хладнокровие и самоуверенность.
— Нет, — в голосе было сожаление. Я едва не поперхнулась. Что? Надо быть слепым, чтобы не заметить, как она смотрит на него, и какую заботу он проявляет к ней в ответ.
— Почему? Он ведь нравится тебе, — без ножа резала Лиля напыщенную куклу, лениво покачивающую в руках бокал.
— Не лезь туда, куда не просят. За собой следи. Мне хотя бы нравятся молодые, а не старперы, — вернула удар Нина, а Лиля застыла.
— Стерва! Не удивительно, что Матвей тебя не замечает, — она не подала виду, как ей стало неприятно. — Кому нужна машина с приличным пробегом…
Нина вскипела, губы дрогнули, глаза сощурились. Раз — она замахивается, два — спиртное ее стакана оказывается на платье Лили, растекаясь темным пятном на алой ткани.
— Сука! Ты знаешь сколько стоило это платье? — Лиля бросилась в сторону Нины, я поспешила к ним, но меня опередил бармен, разнимая двух разъяренных кошек.
— Успокойтесь, — сурово бросил он. — Или уже хотите на выход?
Девушки, тяжело дыша, отошли друг от друга.
Вот, тебе и бойцовский клуб… Девчонки и те, готовы разорвать друг друга в клочья из-за одного неосторожно брошенного слова.
Я пыталась помочь Лиле с платьем, прикладывая сухие салфетки к мокрому пятну, но мы обе понимали, что его уже не спасти. Жаль. Платье и правда было великолепно.
— Брось, Алиса, — глухо и разочарованно сказала Лиля, перехватывая мою руку. — Я лучше попробую его отмыть. Если эта стерва попытается тебя задеть, не обращай на нее внимания. Блин, из-за меня Матвею теперь придется весь вечер ее выслушивать, —плечи девушки поникли, она выдохнула. — Пойду в уборную, вдруг случится чудо, — она вяло пошла в сторону темной помпезной двери, оставляя меня наедине с Ниной, которая сверкала от бегства Лили.
Мы сидели молча, до тех пор, пока по ту сторону стены зал не стих, звуки хлопков прекратились, погружая клуб в неестественную глушь. А затем голос ведущего, разлетающегося из колонок, не заговорил:
— Дамы и господа. У нас намечается весьма горячая схватка. Ставки сделаны. Вы готовы? — зал взорвался ликованием, потом стало ясно что происходит нечто выходящее за рамки, вновь установилась тишина, и немного взволнованный голос ведущего вновь: — Мы просим прощения, но в последнюю минуту у нас произошли кое-какие изменения. Надеюсь, очень приятные для вас. Сражаться за победу будут Гроза, — зал слева загудел поддержкой. — И… Волк! — тут вообще произошло невидимое. Секундная тишина, взорвавшая криками восхищения, свистами и рукоплесканьем.
Что происходит?
Нина побледнела, подорвалась с места и бросила прочь из комнаты.
— Ты куда? — спросила я, поднимаясь с места. — Что-то не так?
— ВСЕ НЕ ТАК! — крикнула она на меня и умчалась. Я стояла в центре комнаты, не зная, как поступить: броситься за Ниной, или дождаться Лилю, которая все еще была в уборной. А вдруг она сейчас не найдет Матвея, ведь он наверняка поддерживает друга, и вряд ли будет в зале, и влипнет в неприятности. Мысли одна страшней другой рисовали в воображении очень нелицеприятные картины, как в бандитских фильмах.
И я бросилась за ней.
#4.3
В полумраке помещения пыталась протиснуться сквозь плотную толпу, орущую диким ревом, часто извиняясь за очередное столкновение в попытке отыскать Нину. Крутила головой. Но ее нигде не было видно. Пришлось пробиваться ближе к арене, на которую светили мощные прожекторы и по которой разгуливали две полуголые девицы с табличками в руках.
Раздался удар в гонг, и на арену вышел первый боец. Светловолосый мужчина, с отросшей бородой, на его теле не было живого места от цветных и черно-белых рисунков, нанесенных умелыми мастерами в столичных тату-салонах. Ведущий назвал его Грозой, толпа истошно горланила.