— Ха-ха-ха! — победно загоготал он. — Ты даже не знаешь, что это вообще такое! Шлягер, мой дорогой старикан, это знаменитая песня — то, что мы, молодое поколение, называем хитом. Ты только послушай…
Он прибавил громкости на приемнике и, щелкая пальцами в темноте, начал выкрикивать: «Е, е, е!» — и извиваться на своем матрасе, как будто от колик.
— Ты совсем больной! — объявил я и засунул голову под подушку.
Если папа обнаружит, что мы не спим, он конфискует у Жана А. приемник. Жан А. сделал потише и снова свесил голову с кровати.
— Знаешь что, Жан Б.? Когда я скоплю достаточно карманных денег, я куплю себе электрогитару!
— Ну я же говорю — ты свихнулся, — проворчал я. — Во-первых, мама и папа тебе ни за что не позволят, а во-вторых, певец из тебя — как из нашего чайника со свистком.
— В том-то и штука: с электрогитарой совсем не обязательно уметь петь. Крутишь себе ручку усилителя — и все путем!
— Значит, летчиком-истребителем ты больше не хочешь становиться?
— Нет, с этим покончено. Ты можешь себе представить меня за штурвалом сверхзвукового самолета? Да я на первой же мертвой петле все испорчу — затошню себе всю кабину.
— Фу! — поморщился я. — Так какую же ты теперь себе выбрал профессию?
Жан А. не стал долго размышлять.
— Я решил стать кумиром молодежи.
Тут уж была моя очередь загоготать.
— Кумиром молодежи? В очках?! Ну ты даешь! Уж лучше тошнить в кабине! Ну и потом — что это за профессия? Ерунда какая-то.
— Ерунда? Ты что, смеешься? Твои фотографии печатают на огромных плакатах, как будто ты знаменитый футболист, и при этом нет необходимости бешено гонять туда-сюда по футбольному полю. И к тому же никто не запрещает тебе смотреть телик, потому что там, в телике, показывают тебя самого! Ты об этом хоть подумал?
Честно говоря, мне не очень-то хотелось, чтобы по телевизору вместо моих любимых сериалов про суперагентов стали показывать дергающегося Жана А.
— Но ведь, чтобы стать кумиром молодежи, надо хоть немного уметь играть на гитаре, правда? — спросил я.
— Да нет же! Ну ты и чурбан. Специальные парни играют за тебя, а ты только делаешь вид — это как с флейтой на уроках музыки. Только тут это называется фонограмма.
У меня глаза полезли на лоб от удивления — хотя было темно и ничего не видно.
— То есть тебе не нужно ни петь, ни играть на гитаре? А что же тогда ты делаешь?
— Ничего, — ответил Жан А. — Только носишь куртки с железными заклепками. Но даже и это необязательно.
Я тихонько присвистнул. Мне начинала нравиться эта его затея. Я не был уверен, что такая профессия — кумир молодежи — действительно существует, но как же было обидно, что Жан А. додумался до этого раньше меня. Интересно, в одной семье может быть сразу два кумира молодежи?
— Вот только одно меня беспокоит, — продолжил Жан А., немного помолчав.
— Что?
Он тяжело вздохнул.
— Девчонки.
— А что с ними?
— Да понимаешь, когда ты кумир молодежи, девчонки тебе буквально проходу не дают, бегают за тобой повсюду, визжат и падают в обморок.
— Ну и ну! — воскликнул я. — И тут эти девчонки!
— Да уж, — пробормотал Жан А. — И тут они…
Он снова вздохнул и после этого добавил самым мрачным тоном:
— Если хочешь моего совета, старик, приготовься к худшему, потому что это — безвыходное положение.
— Слушай, я-то тут при чем! — возмутился я. — В отличие от тебя, я не учусь в смешанном лицее.
Я с облегчением натянул одеяло до самого подбородка. Как все-таки хорошо, что я выбрал себе профессию секретного агента, а не этого самого кумира молодежи. По крайней мере меня не станут одолевать девчонки. В миниатюрных подводных лодках есть место только для одного человека, в военном скафандре — тоже. К тому же девчонки не знают борьбы джиу-джитсу и не умеют издавать особого умертвляющего крика. Ну хорошо, иногда попадаются шпионки, которые хотят тебя разговорить, чтобы выведать формулу секретного изобретения. Но стоит выдернуть чеку из наручных суперчасов, и — бабах! — дело сделано: шпионки растворяются в дыму, и тебе остается только забраться обратно в свой сверхмощный болид и преспокойненько отправиться за новыми приключениями.
— Спасибо за помощь, — проворчал Жан А. — В следующий раз, когда я захочу обсудить с тобой серьезные вопросы, напомни мне, пожалуйста, что ты всего-навсего несчастный нуллюс.
— Сам ты нуллюс! — ответил я. — А теперь помолчи. У меня завтра уроки, я уже сплю.
— Да ты сам мешаешь мне спать своей бредовой болтовней! — прорычал Жан А.
— Это у тебя бредовая болтовня, — не сдавался я.