Все сотрудники слушают речь буквально не дыша. После объявления этих новостей, Игнат Владимирович еще долго и пространно объясняет что-то об изменениях в управлении, об акциях и сокращении персонала. Эта часть, естественно, самая животрепещущая среди всего остального.
Вероника часто намекает, что я не слишком ценный сотрудник. И что попала в такую престижную компанию лишь по стечению обстоятельств. Да и Евгения Марковна все время цепляется к каждой мелочи.
Занятая паническими мыслями о потере должности, я даже и не смотрю на нового начальника, поднимающегося к Игнату Владимировичу. Пока не чувствую тычок локтем от Евгении Марковны.
— Эй, голову подними! Новый босс на тебя уставился! Бесится, наверное, что не слушаешь его.
Нервно дергаюсь, поднимаю глаза, и вижу того самого нахала из туалета. Как? Что? Наверное, мое лицо сейчас выражает шок и неверие, представляю эту гримасу. Хочется вскочить и выбежать из зала, но стресс буквально пригвоздил меня к месту. Мне точно конец…
Остальная часть собрания проходит для меня в полном тумане. Никак не могу осознать, что туалетный хам оказался новым начальством. Да за что мне это все? Сложно описать всю степень шока, что я испытала. Сердце колотится как ненормальное, щеки горят, ладони становятся ледяными и влажными.
Мне очень нужна эта работа! Но теперь миллион процентов, что меня уволят!
Глупо надеяться, что этот мужчина забудет мои дерзкие ответы, грубость и ворчание. Вот уж невезение на миллион процентов. Мысленно я уже представляю, как собираю вещи.
— Все, идем работать. Ты выглядишь очень странно, но статья нужна мне сегодня! — Евгения Марковна не собирается давать мне спуску. — Если у тебя критические дни — выпей таблетку и за работу!
Пока я утопала в страхах и жалости к себе, не слыша ни словечка из речи нового босса, собрание подошло к концу…
*****
Вернувшись в отдел, сажусь за свой рабочий стол, продолжая размышлять о безнадежности своего положения.
— Такой красавец наш новый босс, — томный голос Марины, коллеги за соседним столом, мешает сосредоточиться на работе.
— Да, сразу видно, серьезный мужчина, — кивает Евгения Марковна. — Он точно наведет здесь порядок. — Я ни в коем случае не хочу сказать, что Игнат Владимирович не поддерживал порядок… Но этот прекрасный человек вдохнет в нашу компанию новые силы.
— Да, Евгения Марковна, мы все поняли, что вы в восторге от нового босса, — хихикает Марина. — Старый уже не котируется.
— Ничего смешного! Что ты вообще такое несешь? Что за вывод дурацкий сделала? — рявкает женщина. — Игнат Владимирович прекрасный руководитель. Отличный коллектив собрал. Мне всегда нравилось трудиться под его руководством! Не надо тут накручивать!
Евгения Марковна буквально благоговеет перед любым начальством. Перед Вероникой чуть ли не ковром стелется. Это уже никого не удивляет.
— Уверена, Антон Дмитриевич внесет свежую струю, — продолжает гнуть свою линию.
— Струя у него точно, что надо, — мечтательно тянет Марина.
— Марина! Хватит! Замолчи! — осаживает ее Ломова.
Меня начинает душить истерический смех. Сбегаю в туалет, умываюсь холодной водой. Как выдержать этот день? Начинаю думать про увольнение по собственному желанию. Интересно, когда новое начальство до меня доберется? Наверное, дел у Антона Дмитриевича по горло. Что же предпринять? Что хуже, сама казнь или часы перед ней?
******
К начальству меня так никто в результате и не вызвал. Я просидела до девяти вечера, ваяя статью и отчет, чтобы утром отдать Евгении Марковне. Самая последняя ушла из офиса, не считая охранника, который сообщил мне, что боссы удалились сразу после обеда. В ресторан отбыли, прихватив с собой Веронику Сергеевну.
Домой приезжаю в самом прескверном расположении духа. Таня, моя лучшая подруга, мы с ней временно снимаем одну квартиру на двоих, экономя финансы. Она как обычно вернулась раньше меня с работы, хлопочет на кухне. Татьяна обожает готовить, особенно экспериментировать с новыми блюдами.
— Ты позднее чем обычно. Голодная? Опять ваш начальник лютует? Ладно, давай руки мой. Я такую пасту с тунцом приготовила! Пальчики оближешь.
— Я что-то без аппетита, — вздыхаю тяжко.
Быстро оценив мое состояние, подружка достает из бара бутылку Апероля, тоник, нарезает красный апельсин кружочками.
— Так, давай по аперитиву для начала. Никаких аргументов против не хочу слушать, трезвенница ты наша, — пресекает на корню мои протесты. — Я по лицу вижу, тебе надо выпить. И поговорить. Вик, я правда волнуюсь за тебя, — начинает подружка свою любимую тираду.