Крейг Джонсон — местный шериф, он слишком крепко подсел нашей банде на хвост, а нам не нужны были проблемы, которые он создавал. Поэтому мы решили убрать его и его семью. Устраним проблему, и другим назидание будет: что переходить дорогу и чинить нам препятствия не стоит.
Дорога до дома шерифа не заняла много времени. Прежде чем навестить его, я попытался получить максимум информации. Жил Джонсон в незатейливом доме на окраине небольшого городка вместе с женой и дочерью. Этот дом сразу поднял во мне волну тошноты. Грубо сколоченная, но функциональная мебель, милые занавесочки на окнах и плетеные салфетки на комодах и столиках, детские рисунки на стенах — всё было настолько приторным и слащавым, настолько дышало счастьем и семейной идиллией, что я лишь сильнее укрепился в нашем решении.
Опустившаяся на Форт-Уорт вечерняя жара была необычайно ласкова, на ясном безоблачном небе яркими точками мигали звёзды, из придорожных салунов и публичных домов доносился пьяный смех и задорные звуки расстроенных пианино.
Хэнк и Диггери отправились вперёд, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств предупредить об опасности или хвосте.
Маленькие двустворчатые двери одного из заведений распахнулись, и двое работников вынесли какого-то перепившего бравого ковбоя. Его ноги, обутые в короткие сапоги из мягкой кожи, волочились по земле, оставляя на пыльной дороге, смоченной вчерашним дождём две глубокие борозды. Он на секунду вскинул голову, напрягаясь, и снова обмяк. Шляпа съехала на затылок и шлёпнулась в пыль.
Потерять на Западе шляпу, всё равно, что потерять достоинство. Неодобрительно покачав головой, я шагнул в тень соседнего здания. Парня уже успели дотащить до коновязи и пару раз макнуть в поилку. Тот дёрнулся и вроде как начал приходить в себя. Один из работников вернулся за упавшей шляпой и, подобрав её, кинул смятый, ставший бесформенным предмет, на грудь мертвецки пьяного мужчины. Отряхнув ладони, они удалились, оставляя бывшего клиента похрапывать под звёздами в опасной близости от лошадиных копыт.
Из тени крайнего здания отделились две тени — мои подельники. Значит, всё чисто.
Не сговариваясь, мы шагнули к дому.
Джонсон даже не успел отреагировать, почти с порога получив одну пулю в сердце, вторую в голову и третью в шею. Как опрометчиво для шерифа. Он всегда должен быть начеку. Я удручённо покачал головой.
Наверху раздался топот, я неторопливо перевёл взгляд на лестницу. На последней ступеньке застыла моложавая женщина. Схватившись за сердце, невидящим взглядом уставилась на тело собственного мужа. Она пока не плакала. Просто не успела осознать, что происходит.
Медленно, очень медленно женщина сфокусировала взгляд на нас и, вскрикнув, помчалась в одну из комнат.
Стволом пистолета я дотронулся до полей шляпы, сдвигая её на затылок, а Диггери бросился за ней.
И вот теперь она умоляла меня пощадить её дочь.
— Хорошо, — по слогам произнёс я и, переведя взгляд на девчонку, кинул той. — Выйди и жди меня за дверью.
Парни уже ушли, и я знал, что дом пуст.
Девочка замотала головой, не отрываясь, смотря на мать.
— Детка, иди, — ласково сказала та, пересиливая собственную панику, и, всхлипнув, добавила более твёрдо. — Иди сейчас же.
Девочка поднялась и на трясущихся ногах направилась к двери, но на полпути, передумав, бросилась к матери и, разрыдавшись, вцепилась той в юбку.
Женщина погладила её по растрепанной голове, поцеловала в макушку и, что-то прошептав на ухо, подтолкнула к выходу.
Я скучающе взирал на разворачивающуюся передо мной драму.
Наконец, девчонка вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Её мать затравленно взглянула на меня.
— Закрой глаза, — сегодня я не был настроен, угадывать чьи-либо мысли. Женщина охотно подчинилось. Неужели так легче умирать? Не видя пальца своего будущего убийцы, ласкающего курок?
Женщина снова рухнула передо мной на колени. Губы её зашевелились в беззвучной молитве. Разве за всю свою жизнь она так и не осознала — Господь слишком стар и глух, чтобы услышать и спасти?
— Вы позаботитесь о моей дочери? — дрожащим голосом внезапно спросила она.
Пару секунд я помолчал, взвешивая, что мне делать с лишней обузой. Соглашаться на мольбы этой женщины не было наилучшим решением. Но даже такой ублюдок как я умел держать своё слово. Раз пообещал сохранить ей жизнь, надо позаботиться, чтобы она не умерла на первой же переправе.
— Хорошо, — мягким, почти нежным тоном произнёс я.