– Ты футбол смотришь, а я должна физику учить.
– А ты хочешь поменяться местами?
– Я в этом электричестве ничего не понимаю. Я тупая, до меня не доходит, – чуть не плача, кричала она.
– Подожди с ярлыками, Ксюша. Давай разберемся.
Он взял ее за руку, вывел из-за стола, и усевшись на кровать, покровительственно обнял за плечи.
– Ну-ка говори, что случилось?
– Я не понимаю эту физику, всякие там проводники и диэлектрики.
– Физика здесь не при чем. Я тебя спрашиваю, что случилось?
– У меня грудь болит, а я должна физику учить, – Ксюша захныкала и демонстративно скорчила физиономию, выражавшую состояние боли.
– Не пугай меня, Ксюша. Как болит?
– Ну не знаю, болит и все.
– Расскажи как – колит, режет, печет?
– Нет, распирает. Разбухла и если притронуться к чему-нибудь, то болит.
– Ну хорошо, давай я посмотрю. Скажи, где именно. Расстегни халат.
Ксюша послушно обнажила две белые грудки. Кирилл осторожно ощупал пальцами вокруг соска, проверив сантиметр за сантиметром сначала левую, потом правую, при этом внимательно наблюдая за выражением ее лица. Ксюша даже глаза закрыла от удовольствия. "Может притворяется?"
– Когда я так прикасаюсь – болит?
– Да нет, не болит. А если я нечаянно обо что-то надавлю, то болит.
– Странно, все нормально, грудь мягкая, никаких затвердений, никаких шишек. Ксюша, а ты не придумываешь?
– Нет, не придумываю, говорю же тебе, болит.
И тут его осенило.
– Малышка, а когда у тебя менструация?
Она стыдливо покосилась на него, вспыхнув от смущения.
– Кирилл, зачем тебе?
– Когда? – настойчиво повторил он вопрос.
– Ну, завтра или послезавтра.
– А-а, теперь понятно.
– Что тебе понятно? – заинтересовалась Ксюша, надувая обиженно губки.
– С тобой все понятно, и с физикой тоже. Ладно, не надо сегодня ничего учить. В субботу вместе позанимаемся, я тебе помогу и все объясню. Пошли со мной футбол смотреть. Досмотрим второй тайм и пройдемся по улице, погуляем. Выведу мою капризулю на свежий воздух.
Уже гуляя по улице, Кирилл, проходя мимо аптеки, заботливо спросил:
– Ксюша, а у тебя тампоны есть? Может купим?
– Кирилл, какой ты смешной. Не тампоны, а гигиенические прокладки. Девочкам тампоны нежелательны.
– Ах да, прошу прощения, конечно, конечно, как это я, не подумавши, ляпнул.
– Кирилл, хочешь я тебе одну тайну открою?
– Ну, открой.
– Я в лагере пыталась тампоны попробовать, мне девочки давали. Но у меня ничего не получилось. Так больно было и я испугалась. А прокладки у меня есть, не волнуйся.
Кирилл усмехнулся ее наивным рассуждениям: "Размер тампона причинил ей боль, кто бы мог подумать?!" Его внезапно пронзила мысль: какие выводы могла в связи с этим сделать ее детская головушка.
Глава 10
Часы на городской башне пробили семь долгих протяжных ударов и звонок в дверь крикнул им в ответ отрывисто и звонко.
Кирилл пошел открывать.
– Добрый вечер, – на пороге стояла Ксюшина классная дама, вся засыпанная снегом и смущенно улыбалась.
– Здравствуйте, Наталья Павловна. Проходите пожалуйста, – Кирилл пригласительным жестом раскрытой ладони указал вглубь прихожей. – Прошу Вас.
Помог снять пальто. Она, перегнувшись в подъезд, быстрым жестом струсила с большой собольей шапки хлопья пушистого подтаявшего снега и снова втянулась в квартиру. Дверь захлопнулась и учительница огляделась по сторонам.
Тут же в коридор выпорхнула Ксюша. Девочка услышала из своей комнаты голоса и выбежала посмотреть кто пришел. На ней был голубой теплый банный халат, белые махровые носочки в оранжевых сердечках и тапочки с большущими бубонами. Вся укутанная в мохнатое и пушистое Ксюша напоминала плюшевого медвежонка.
– Наталья Павловна! – глаза девочки полезли вверх от удивления, хотела поздороваться, уже и губки приоткрылись, но вспомнила, что виделись сегодня в школе.
Кирилл учтиво улыбался учительнице, но боковым зрением любовался растерянностью Ксюшиного лица, с восторгом наблюдая, как меняется на нем выражение чувств и мыслей.
Сначала вспыхнула радость от визита классной, которую Ксюша, в общем-то, любила и отзывалась о ней положительно, затем радость сменилась удивлением по поводу столь неожиданного вечернего посещения, а вскоре две спелые вишни округлились и наполнились испугом. И уж после всего этого сам собой родился и озвучился вопрос:
– А что, у меня опять двойка? – Ксюша недоуменно и растерянно переводила глаза с учительницы на Кирилла и обратно. – Поведение плохое?
Перемещавшийся туда-сюда испуганный взгляд остановился на Кирилле, всем своим видом говоря: "Я не знаю зачем она пришла, я ничего такого не делала."
– Нет-нет, Ксения. Никаких двоек. И поведением твоим я вполне довольна.
Ксюша облегченно выдохнула и победно посмотрела на Кирилла: "Вот видишь!" Вслух добавила:
– А то меня Кирилл Андреевич за двойки ругает и наказывает.
– Наказывает? – вопросительный взгляд учительницы заставил брови карабкаться высоко на лоб. – Как наказывает?
Кирилл выжидательно молчал, Ксюша с живостью продолжала:
– А очень просто. Кино не разрешает смотреть – самую интересную серию из-за него вчера пропустила. Или на каток меня не везет или гулять не идем, когда на улице такой чудесный снег валит. Вместо этого сидим дома и учим уроки.
– Ну, это тебе только на пользу пошло, Ксения. Учиться ты стала последнее время значительно лучше, это все учителя заметили. И на твое поведение никто из них не жалуется.
– Конечно, Вам бы так. За плохое поведение пробежка по парку в семь утра, да еще в мороз или дождь.
– Ну, Кирилл Андреевич, это Вы жестко!
– Да нет, Ксюша преувеличивает. Всего-то пару раз было. И не в мороз и не в дождь. Ну, Вы проходите, Наталья Павловна, что ж мы у порога стоим. Ксюша, иди ставь чайник, будем гостью чаем поить – или Вам кофе? – с печеньем, которым ты вместо физики занимаешься.
– Кирилл, печенья нет, только сырники.
– Пусть будут сырники, Вы не против сырников? – любезно обратился он к женщине.
– Нет, я не против.
– Наталья Павловна, – Кирилл уже вел учительницу по коридору, деликатно поддерживая под локоток, – вообще-то, мы еще не ужинали. Окажите честь, составьте нам компанию.
– Да неудобно как-то, получается, напросилась.
– Нет, все нормально, мы гостям рады. Проходите, – опять изысканный пригласительный жест с легким поклоном и обходительной улыбкой.
Кирилл провел гостью в большую комнату и, пока они были одни, вполголоса спросил:
– А если серьезно, какова цель Вашего визита? Ксюша опять напроказничала?
– Нет. Она последнее время молодец. Но я пришла, так сказать, не по своей воле, а по поручению завуча по внеклассной работе.
"Врешь, поручение завуча это только повод, великолепный повод, желанный повод втиснуться в нашу с Ксюшей жизнь, ну ладно, продолжай, послушаем дальше." – Кирилл пронзительно посмотрел ей в глаза властным взглядом Наполеона или Цезаря, под натиском которого – он это хорошо знал – не могла устоять ни одна женщина.
– Дело в том, что приходил инспектор по делам несовершеннолетних с проверкой, интересовался, как у Ксюши дела. Она у них на учете, как сирота и от них районный отдел требует контролировать как девочка живет, в каких условиях, как питается, каков досуг и т.д. Завуч поручила это мне, как классному руководителю.
– Ну что ж, конечно. Смотрите. Сейчас Ксюшу позову, она Вам все покажет и расскажет. Из первых уст, так сказать. А я пока накрою на стол, – и громко крикнул в сторону кухни – Ксю-ша!
На пороге появилась плюшевая Ксюша, теперь подпоясанная передником, с поварешкой в одной руке и с заварочным чайников в другой.
– Малыш, покажи Наталье Павловне как мы живем. Не беспокойся, я все сам приготовлю и позову вас. Давай, крошка.